Греко-персидские войны

Сатрап вышел из дворца и поднялся на башню у ворот. В лучах солнца ярко блестели пластины его чешуйчатого панциря, порывы ветра трепали за плечами пурпурный плащ. Огромная равнина была перед царским братом как на ладони, и по приближающимся тучам пыли Артафрен определил местоположение греческой армии. Подобно гигантской приливной волне она накатывалась на Сарды. На улицах города творилось столпотворение, толпы людей устремились к акрополю. Сатрап видел, что еще не все персы добрались до крепости, однако выбора у него не было, и он распорядился закрыть ворота. В любом другом случае появлялся реальный шанс, что их не сумеют закрыть вообще. Тяжелые створы захлопнулись, наглухо отрезав акрополь от остального мира.

Эллины с ходу прорвались в Сарды. Нескончаемым потоком гоплиты вливались в город и разбегались по улицам и площадям, продвигаясь к акрополю. Стоявшие на стенах персидские лучники открыли стрельбу по эллинам, однако гоплиты подняли над головами большие круглые щиты и подошли к воротам. Сверху бросали копья и дротики, швыряли тяжелые камни, но греки продолжали наращивать натиск. Створы гудели от ударов бревен и топоров, и Артафрен, опасаясь прорыва, распорядился завалить ворота изнутри. Тем временем гоплиты притащили из города деревянные лестницы, приставили к надвратной стене и полезли на укрепления. По приказу сатрапа под бронзовыми котлами с маслом и водой разожгли огонь, однако один Ахурамазда ведал, когда они закипят.

Артафрен понимал, что акрополь совершенно не готов к обороне, что и шансов на успешный исход противостояния с греками немного. Однако спасение пришло совершенно с неожиданной стороны. Поднимающаяся над городом тонкая струйка черного дыма сначала не привлекла внимания сатрапа. Но дым становился все гуще, быстро затягивал бирюзовое небо, и вскоре первые языки пламени стали подниматься над городскими строениями. Кто-то из эллинов запалил дом, и пожар стал стремительно распространяться по Сардам. Практически все дома в городе, включая даже каменные, были крыты камышом, который весело занимался огнем. Пламя быстро перекидывалось с одного строения на другое, и вскоре пожар охватил весь город.

Лидийцы и оставшиеся в городе персы, спасаясь от огня, бросились на берег Пактола и рыночную площадь, а следом за ними устремилась тяжелая пехота греков. Горожане поняли, что бежать дальше некуда. Персидские воины и лидийцы вытащили из ножен мечи, натянули луки и вступили в бой с эллинами. Яростная битва закипела среди дыма и огня.

Артафрен стоял на башне акрополя и смотрел на погибающий город. У подножия скалы бушевало море огня, нестерпимый жар поднимался вверх, от едкого дыма задыхались на стенах лучники. Небо скрылось за черной пеленой, рев пожара заглушал грохот битвы и крики умирающих людей. А затем что-то случилось. Эллины попятились от крепостных ворот, отступили от стен, закинули за спину круглые щиты и стали спускаться с горы в город. Персы не верили своим глазам, глядя на отступающих врагов. Греки не только уходили от акрополя, они вообще покидали Сарды. Не желая продолжать бой на рыночной площади и берегу Пактола, гоплиты побежали к городским воротам, чтобы не сгореть заживо. За городом, на равнине, собиралось эллинское войско. С почерневшими лицами, в закопченных доспехах и обгорелыми гребнями на шлемах, греческое воинство представляло странное зрелище. До самой темноты стратеги собирали выходивших из пылающего города пехотинцев, а когда ночь опустилась на землю, повели войска обратно к морю.

За спиной уходивших греков пылали Сарды, огненный столб поднимался до самого неба. Эллины даже не сумели разграбить город, поскольку пожар лишил их этой возможности.

Наутро Артафрен со скалы обозрел огромное черное пепелище, в которое превратилась столица Лидии, и отправил гонца к брату с просьбой о помощи и подробным рассказом о случившемся.

* * *

Когда Дарий узнал о сожжении Сард, то пришел в бешенство. Обычно спокойный и уравновешенный человек, не подверженный припадкам беспричинной ярости, в этот раз он не выдержал. Выслушав донесение гонца, царь только спросил, кто такие афиняне. Удовлетворив свое любопытство, он взял у телохранителя лук, натянул тетиву и пустил стрелу в небо со словами: «Да исполнится, Зевс, мщение мое над афинянами!» (Herod. V, 105). После этого Дарий успокоился и приказал своему слуге три раза перед обедом повторять: «Владыка! Помни афинян!» (Herod. V, 105).