Гремучий студень

– А что для бомбистов важно? Перебить как можно больше жандармов. Стало быть, обычный бомбист, прежде чем бросить камень, подчеркнет слова «чтоб он сдох!»

– Шта-а? Издеваться вздумали?

– Но это писал бомбист необычный, – продолжал сыщик, будто не слыша гневного пыхтения. – Он подчеркнул «Передайте столичному следователю…» Да еще и бечевкой обмотал, чтобы бумага не соскользнула. Стало быть, это послание от Рауфа, вашего агента в банде. Он все обдумал. Газетчики – народ любознательный, они непременно заглянут в записку и отдадут редактору, в надежде, что тот рискнет напечатать и гонорар выплатит. Редактор – человек осторожный, печатать ничего не будет, но и ссориться со столичным следователем не захочет, стало быть, доставит послание в ближайший полицейский участок. А там уж сообразят, как вас отыскать.

Полковник ругался, распутывая тонкую бечеву. Митя протянул ему перочинный нож, дело пошло быстрее, и вот уже три головы склонились к столу, читая текст, напечатанный крупными буквами:

«КРОВАВЫЙ ТЕРРОР!

Сегодня Москва утонет в крови. Мы взорвем бомбы и погибнут сотни ни в чем не повинных людей. Среди них будут старики, женщины и дети. Вы назовёте нас убийцами.

И вы будете правы! Мы – убийцы.

Но как назвать того, по чьей вине каждый день гибнут тысячи людей – от лишений и нищеты, от голода, болезней, тяжкого труда. Царь – кровавый тиран, окруживший себя шайкой придворных обманщиков, министров, губернаторов, жандармов, попов и шпионов. Царь никогда не отречется добровольно от своей власти, от сытой, роскошной жизни, от огромных богатств, которые он награбил и продолжает грабить с рабочих и крестьян.

Свобода покупается кровью! Свобода завоевывается с оружием в руках, в жестоких боях. Не просить царя и даже не требовать от него, не унижаться пред нашим заклятым врагом, а сбросить его с престола и выгнать вместе с ним всю самодержавную шайку – вот к чему мы призываем наших соратников по борьбе.

Кровь, которая прольется на московских улицах, принесет лучшее будущее нашему многострадальному народу!

Уже близок час…»

– Дальше можно не читать, – поморщился Порох. – Мне этот отвратительный бред постоянно приносят – с улиц и базаров, из оперетты, из гимназий и университетов, из армейских казарм. Прокламации лепят по одному шаблону в тайных типографиях. В самом начале и в конце самым крупным шрифтом печатают крамольные лозунги: «Долой царя!» и «Да здравствуют свобода и социализм!» Мерзко, господа.

Мармеладов подвинул к себе листовку.

– Если это обычная штамповка, то зачем Рауф ее прислал? Он сделал это, рискуя разоблачением. Стало быть, надо отыскать скрытый смысл. Видите пометки чернилами?

– Вижу. Но это же какая-то галиматья, – Порох снова закурили сбил пепел прямо на листовку.

– Попробуем разгадать, – сыщик подвинул подсвечник ближе, чтобы лучше видеть. – Для начала отбросим все лишнее. Вы говорите, что прокламация отпечатана в типографии, стало быть, никаких секретных посланий текст не содержит. Имеют значение чернильные надписи. А их не так много… Смотрите, Рауф зачеркнул слово «кровавый», надписал сверху «красный». И добавил еще два восклицательных знака.

– Вы уверены, что это Рауф?! Может, Бойчук куражится. Запугивает нас. Москва утонет в крови, а? – полковник выдохнул дым сквозь крепко сжатые зубы. – Я по долгу службы начитался прокламаций и примерно понимаю риторику этих социалистов. Они всегда любят добавлять чуток символизма. Примитивного, лобового, понятного каждому неграмотному фабричнику или крестьянину. Чтоб страшнее звучали угрозы. Кровь красная, вот они и называют террор «красным». Однажды додумаются с красными флагами ходить.