Гренадилловая шкатулка

— Говорят, ваша Корделия произвела фурор.

— Критики были благосклонны. Вы смотрели спектакль?

— Вовсе не обязательно было ходить на спектакль, чтобы услышать гром аплодисментов. Их эхо прокатилось по всему городу.

— Вы слишком великодушны. Но, по чести говоря, популярность моя растет.

— Ни один критик не способен в полной мере воздать должное вашему блестящему таланту. Вы по праву заслужили всеобщее признание…

Лучи зимнего солнца хлынули в комнату и упали на ее лицо. Вероятно, некогда она была красива, но теперь искусно наложенные пудра и румяна уже не могли скрыть морщин. Мне она напомнила куклу-манекен с облупившейся краской, которую из года в год отправляют из Парижа в разные города демонстрировать последние новинки моды.

Когда эскизы принесли, Чиппендейл стал передавать их ей один за другим, объясняя значение каждого штриха.

— Сударыня, это эскизы короля мебели. Я говорю, как вы, должно быть, догадались, о секретере… о секретере редчайшей и сложнейшей конструкции. Любой, кто увидит его, придет в несказанное восхищение.

Мадам Тренти, слушая его, в радостном нетерпении зашуршала юбками. Каждая деталь секретера была тщательно выписана; Чиппендейл представлял его так же ясно, как стулья, на которых они сидели.

— Вообразите, сударыня, как вы стоите, вся в шелках, в лучшей комнате вашего особняка и демонстрируете этот шедевр своим гостям, предлагая им поискать скрытые в нем секреты. Такой замечательной актрисе, как вы, не надо объяснять, насколько глубоко заворожит, заинтригует их эта оригинальная вещь…

— В самом деле, господин Чиппендейл, вы рассказываете так увлекательно. Покажите же, прошу вас, как он будет работать.

— Допустим, молодой кавалер нажмет на эту защелку, выдвинет крайний ящичек и откроет взорам всех присутствующих потайную аркаду. Благодаря тщательно продуманному расположению зеркал кажется, будто она тянется в бесконечность. Затем появится потайная ниша, в которой прячется статуэтка. И в завершение…

— В завершение?

— Вы отступите на шаг и повернете эту колонну. Она сдвинет вот эту панель, за которой скрывается воистину изумительный секрет.

Мадам Тренти заметно дрожала, по-детски всплескивая руками:

— И что же там может быть?

Чиппендейл вскинул ладонь, призывая ее к спокойствию. — Над этим, сударыня, стоит хорошенько поразмыслить. — Он выразительно помолчал. — Полагаю, здесь следует поместить нечто изысканное и в то же время очень личное.

Например, эмалевую миниатюру или статуэтку, изображающую вас в роли…

— Или ювелирное изделие, — с воодушевлением добавила она. — О, как это будет восхитительно! Мне не терпится увидеть мой секретер. Сколько времени уйдет на его изготовление?

— Над секретером уже начали работать, сударыня, но все равно потребуется еще несколько недель… как вы сами убедились, эта модель очень, я бы сказал, несравненно сложная.

Мадам Тренти чуть приуныла.

— И сколько это будет стоить?

— Для такой уникальной, роскошной вещи требуются самые лучшие материалы и искуснейшие мастера…

Она коротко кивнула и вернула ему эскизы.

— Тогда поговорим об этом позже. Я не могу думать о деньгах перед лицом такой красоты. Давайте лучше обсудим отделку. У вас есть талантливый мастер, — сказала она. — Молодой человек, с которым я говорила в прошлый раз. Найденыш. Вне сомнения, эта работа ему по плечу. Я убеждена, судя по последней вещи, которую вы сделали для меня, что резной орнамент в его исполнении может поспорить с лучшими европейскими образцами, а в этой стране ему просто нет равных.

— Сударыня, мастер, о котором вы говорите, Партридж, безусловно, искусный резчик. Но только в этом он и преуспел. А из эскизов вы видите, что в отделке секретера не так уж много резьбы. Он будет украшен главным образом инкрустацией и металлическим литьем. Орнамент из дерева. Золотые статуэтки. Для последних десятилетий это непривычный метод украшения, но эффект получается потрясающий.

Она неодобрительно наморщилась.

— Мне не нужно ничего устаревшего.

— Этот стиль уже завоевал Францию и быстро возвращается к нашим берегам. С таким секретером в вашем доме вас будут считать законодательницей моды, а не ее жалкой рабыней.

Черты мадам Тренти смягчились, но лишь самую малость.

— И все же я настаиваю, чтобы над ним работал Партридж. Такой гениальный резчик, вне сомнения, способен и из дерева создавать формы с не меньшим вдохновением.

— Партридж больше у нас не работает.

В комнате повисла тишина. Мадам Тренти вскинула в немом вопросе безукоризненно ровные дуги тонких бровей и впилась в Чиппендейла взглядом своих коричневато-зеленых глаз.

— Какая жалость. И где же он? — наконец молвила она. Ни один мускул не дрогнул в лице Чиппендейла.

— Он оставил Лондон.

— Что значит «оставил»?

— Он хотел сказать, что Партриджа нет в живых, — сухо объяснил я.

Охнув от неожиданности, мадам Тренти глянула на меня и вновь повернулась к Чиппендейлу:

— Вы точно знаете? Может, это ошибка? — Она достала из муфты соли, звучно понюхала их, затем откинулась в кресле и приопустила веки.

Глаза Чиппендейла сверкали, а его тон, когда он обратился ко мне, обдавал холодом.