Гренадилловая шкатулка

— Мне не раз случалось принимать участие в потасовках, но никак не в качестве профессионального боксера, — ответил я. — Что касается шрама, это другая история. Как-нибудь расскажу. Сейчас же я хочу объяснить тебе причину своего визита к вам. — Я достал шкатулку в форме храма и показал ее подростку. — Мне нужно выяснить как можно больше вот об этой вещице, ибо я уверен, что с ее помощью мне удастся пролить свет на гибель моего друга Партриджа. Твоя сестра определила породу дерева. Оно называется «цезальпиния гренадилло». Видимо, это очень редкая порода, поскольку ни мне, ни ей она незнакома.

Ричард взял шкатулку и, повертев ее в руках, услышал, как внутри что-то гремит.

— Что в ней? — спросил он.

— Этого я пока не знаю. Ключа к ней нет, а без него я не могу открыть ее.

Подросток еще раз внимательно осмотрел шкатулку.

— Думаю, я сумею помочь вам, — с важностью заявил он.

— Буду признателен за любую помощь, ибо мне не хотелось бы взламывать ее.

— У моего друга отец — мастер по замкам. Они живут на Норфолк-стрит. Если кто и сможет открыть шкатулку, то только он. Уверен, он не откажет в помощи.

Я широко улыбнулся ему и перевел взгляд на Элис.

— Это было бы очень кстати. Могу я надеяться, что завтра вы отнесете шкатулку к нему и потом скажете мне, когда он сможет найти время заняться ею?

Ричард пообещал выполнить мою просьбу, и с этим мы покинули харчевню. До дома Гудчайлдов идти было недалеко. Я проводил их и у двери, не раздумывая, поклонился Элис и поцеловал ей руку. В ответ на мой знак внимания она сделала реверанс и улыбнулась.

— Вечер был замечательный. Мы с Ричардом получили огромное удовольствие и сердечно благодарим вас за это. Как только мы узнаем что-нибудь об этой шкатулке, будьте уверены, я приду к вам лично или пришлю кого-нибудь с сообщением.

Луна исчезла, безоблачное небо было усеяно звездами. Я шагал домой мимо величавых портиков и колонн Эксетерской биржи. Это место славилось тем, что здесь любой мужчина мог найти девицу по вкусу; мне тоже доводилось наведываться сюда в поисках развлечений. Правда, сейчас я не думал о них. У меня кружилась голова, будто я выпил бутыль вина, и в то же время я был абсолютно трезв. Я плотнее укутался в пальто и, глядя прямо перед собой, прибавил шаг.

Глава 8

Уайтли-Корт, 3 января 1755 г.

Сударь,

Через два дня я буду в Лондоне и первым делом навещу вас, чтобы узнать, как вы справляетесь с возложенным на вас поручением. А пока я расскажу, как развивались события после вашего отъезда. Возможно, эти сведения помогут вам.

В ходе обследования территории поместья отсеченные пальцы не были обнаружены, из чего и Уэстли, и я сам заключили, что они либо съедены животными, либо спрятаны — возможно, закопаны — виновником этого ужасного преступления, и найти их не удастся. Господин Таунз, врач и аптекарь из Кембриджа, умный, образованный человек, мнение которого я высоко ценю, осмотрел тело Партриджа. Он сообщил нам, что в легких Партриджа было мало воды. Этот факт и положение трупа во льду позволили ему сделать вывод, что Партридж потерял сознание из-за ран на руке и упал в пруд, где вскоре и скончался. Господин Таунз утверждает, что ушиб на голове незначительный и не мог привести к смерти; возможно, он появился в результате падения. По его мнению, рука повреждена орудием с толстым лезвием, предположительно топором, о чем свидетельствуют рваные края ран и характер расщепления костей.

Дворовый работник подтвердил то, что сказал вам: в тот день они действительно перевозили лед из пруда в ледник и закончили работать в четыре часа, когда уже стемнело. Около семи часов вечера этот самый работник возвращался домой в деревню через итальянский сад и заметил, как ему показалось, согнутую фигуру человека, но ничего более по этому поводу он добавить не может. Правда, он воображает себя специалистом в области метеорологии и заявляет, что к полуночи вода уже крепко замерзла и в это время тело никак не могло уйти под лед. Значит, Партридж, вероятно, упал в пруд гораздо раньше, и не исключено, что работник видел именно его за несколько минут до смерти.

После обследования тела мистера Партриджа возник вопрос, что делать с останками. В сущности, его мог бы похоронить приход, как поступают с бедняками, но, поскольку он умер на территории поместья, мисс Аллен милостиво распорядилась, чтобы ему отвели место возле семейной часовни, где обычно хоронят слуг. Роберт Монтфорт стал возражать против ее великодушия, доказывая, что семья не должна оплачивать похороны человека, который, по всей вероятности, виновен в смерти его отца. «Вот как? — удивилась мисс Аллен. — Значит, ты уже не веришь в самоубийство отца?» Он замолчал, понимая, что, если он откажется от своего первоначального мнения, у него не будет козырей против моих притязаний на большую долю имущества его отца. Погребение состоится сегодня во второй половине дня.