Грендель

– Лучше бы он его раньше поймал, в другом месте, – пробормотал Урбант и погрузился в тягостное молчание. Впрочем, не переставая зорко следить за всем происходящим.

Так прошло минуты две, и Макнери задумчиво протянул в пространство:

– Хорошо сидим… – Он погладил бороду и продолжил, глядя на Урбанта: – Вот груйк этот, Дасаль, так он по всяким колечкам специализируется, производит отъем с применением физической силы… А у вас, извиняюсь, какой профиль?

– А я физическую силу не применяю, – нехотя ответил Урбант. – Вернее, применяю, но не так. Я просто люблю копаться в земле, с детства у меня, понимаешь, тяга такая… Вот и нахожу иногда всякие древние безделушки. И что тут криминального? Кому от этого хуже-то? Ну, лежали бы в земле еще пять сотен лет, и никто бы о них не знал. Так какая разница – откопал я их или нет? Как не знали вы о них, так и не знаете. Но нет же! – он вновь проверил кулаком прочность столешницы. – Под статью подводят, нервничать заставляют, заложников брать! А оно мне надо?! Три хвоста кабранга мне в глотку!

– Да-а… – сочувственно покивал Макнери. – Ни один вид трудовой деятельности не исключает определенной степени риска, – это высказывание лишний раз подтверждало философский склад ума капитана, сложившийся за годы пребывания в пространствах Космоса.

– Это ты очень верно подметил, Линс, – подхватила Ариса Люжная. – У меня тут каждый день стаканы бьют, не напасешься! Скоро точно в чайниках бухло подавать будем. А ты говоришь, зачем переучет…

– Понимаю, – вновь кивнул Макнери.

– У вас, небось, стаканами канализацию не засоряют, – заметил Хули Гули. – А у нас на судне – сплошь и рядом. Я слыхал, в Темные века из-за этого целый корабль угробился. «Шишаник» назывался, что ли, или «Фифаник», как-то так…

– Так вы, значит, специалист по всяким древностям? – заинтересованно спросил Элвис Коста.

– Ну, не по всяким, – ответил Юрри Урбант, нетерпеливо поглядывая на окно. До конца условленного срока оставалось пять минут. – Но можно сказать и так. Через мои руки их прошло немало.

Он не стал говорить, что кое-какие раритеры и сейчас лежат у него в поясе под жилетом.

– Мне дядя на день рождения одну штуковину подарил, – сообщил Коста. – Выловил в космосе десять лет назад, он тогда дыротехником работал. И ни один специалист не в силах объяснить, что же это такое. Может, вы подскажете?

– «Одна штуковина» – это крайне расплывчатое определение, – хмуро сказал «черный археолог». – Поподробнее нельзя описать?

– Так могу показать! – Элвис полез во внутренний карман комбинезона. – Я ее теперь с собой ношу. Как талисман.

Он извлек на свет серебристую «фляжку» дядюшки Микуса, и в зале таверны, кажется, сделалось светлей. Но не от загадочного артефакта – это засверкали глаза Юрри Урбанта, сразу оценившего уникальный подарок.

– Бросайте сюда, – севшим от волнения голосом предложил он. – Мне нужно ее хорошенько рассмотреть. Я потом верну.

– Не сомневаюсь, – с какой-то странной интонацией сказал первый помощник капитана и по параболе отправил раритетище в сторону расхитителя гробниц.

Тот поймал «фляжку» левой рукой и благоговейно поднес к глазам, забыв обо всем. Его опытное нутро не то что кричало, а истошно вопило на весь свет: «Это уникальнейший уникум уникумов, равного которому нет в мире!»

В следующую секунду нутро вопить перестало. И тому было сразу несколько причин.

Первой причиной являлись действия хозяйки таверны «Три пексаря». Как только Юрри Урбант впился взглядом в подарок дядюшки Микуса, Ариса Люжная безукоризненно выполнила один из основных элементов игры в гандбол – коротко размахнувшись, метнула заварочный чайник точно в лоб «черному археологу». Сам по себе чайник весил немного, но скорость его полета, умноженная на массу, привела к созданию такого импульса, то бишь аддитивного интеграла движения механической системы, что мог создать проблемы и кому-нибудь покрепче Урбанта.

Чайник едва успел соприкоснуться с целью, как в ту же сторону полетел стул, до того стоявший у соседнего стола, поблизости от Элвиса Косты. Почти одновременно к Урбанту устремился второй стул – это уже постарался Хули Гули, забрав сей предмет мебели от другого стола, что находился на расстоянии вытянутой руки от стюарда. Когда оба стула наткнулись на голову «черного археолога», к делу подключился Макнери. С совершенно удивительной для капитана легкостью он прыгнул к Урбанту и перевернул на него стол, за которым тот сидел. В результате этой атаки незаконопослушный тип распластался на спине на полу таверны. Оба стула-снаряда лежали рядом, столешница оказалась поверх «черного археолога», и на ней уже стоял капитан Макнери, всеми своими килограммами придавив Урбанта. Чайник покоился в лужице заварки, цилиндрическая бомба медленно катилась к двери, а подарок дядюшки Микуса кувыркался в воздухе на уровне коленей Макнери и тихонько позвякивал. Бугорки на поверхности «фляжки» ходили ходуном, а черные линии метались, образуя все новые и новые узоры.