Грешник

Я начала было его отчитывать, но вдруг заиграла песня Devil Inside[13] группы INXS.

– Твоих рук дело?

Его губы дрогнули.

– Возможно.

– Теперь мне действительно нужно выпить, – буркнула я, смеясь. – И прекрати делать подобные вещи.

Подошел бармен, и я заказала коктейль «Ирландский Олд Фешн».

Кассиэль попросил бокал красного вина.

– Только вино? – поддразнила я. – Я уж подумала, что ты попробуешь все, а мне придется взять кредит, чтобы оплатить счет.

– Вино было одной из немногих констант моего существования на Этой Стороне на протяжении сменяющих друг друга столетий.

– Столетий. – Бармен поставил наши напитки, и я отпила большой глоток. Виски обожгло горло, и на глаза моментально навернулись слезы. Но следом в желудке разлилось приятное тепло, и я расслабилась. – Даже представить не могу, сколько всего тебе довелось увидеть за эти годы. Ты путешественник во времени, Кас. О чем легко забыть, пока ты не заговоришь.

– А как я говорю?

– Как будто перенесся из другой эпохи. Ты ходячий анахронизм. Ни у одного знакомого мне парня нет такого лоска и утонченности, как у тебя.

«Потому что он не парень. Он мужчина».

– Ты чужестранец, – продолжила я, благодарная, что полумрак паба скрыл мой румянец. – Как в книге, только на этот раз Клэр осталась в своем времени, а Джейми совершил путешествие[14].

– Полагаю, это любовный роман.

– Ну… да.

Я теребила салфетку, ожидая насмешек, но Кас выглядел задумчивым.

– Чужестранец, – задумчиво протянул он. – Подходящее название. Я покинул свою страну, свой дом и больше не принадлежу никакому месту.

– Ты всегда был… тем, кто ты есть?

– Демоном, Люси Деннингс?

Бармен странно посмотрел на нас и отошел на другую сторону барной стойки.

– Я был рожден человеком.

– Ох, точно, – ответила я. – Все время забываю, поскольку ты ведешь себя так, будто люди ниже тебя.

– В интернете множество аргументов в пользу этого.

Я рассмеялась.

– А еще, когда я впервые тебя увидела, ты не очень-то походил на человека.

– Ты обнаружила меня в моем истинном обличье. – Кас указал на себя, красивого во всем черном. – А сейчас я в своем человеческом теле. Приходится носить эту уродливую, тесную личину, чтобы не выделяться на Этой Стороне.

– Уродливую? – Я фыркнула, уже немного опьяневшая. – Ты себя видел вообще?

Он нахмурился, и легкая озадаченная улыбка тронула его губы.

Я прокашлялась.

– Я имею в виду, каким ты был при жизни.

– При жизни. – Он выплюнул эти слова, как будто они были отвратительными на вкус. – При жизни человеческое тело слишком хрупкое и легко ломается. Форма же, в которой я возродился после смерти, очень сильная. Непобедимая.

– И демоническая, – осторожно добавила я. – Мне казалось, ты пытаешься измениться. Разве это не значит снова стать человеком?

– Нет.

– Ангелом?

– Я не ангел и никогда им не стану.

Может быть, это виски уже ударило мне в голову, но от его слов по коже пробежала легкая дрожь. Но он явно не хотел обсуждать свою судьбу после искупления грехов, поэтому я сменила тему со всем изяществом подвыпившего человека.

– Где ты родился? – выпалила я.

– Шумер[15]. Тот, что вы когда-то назвали Месопотамией.

У меня округлились глаза.

– Земля между двумя реками. Колыбель цивилизации.

У Кассиэля едва заметно вспыхнул взгляд.

– Откуда ты знаешь?

– Я посещала курс антропологии в Нью-Йоркском университете. Не знаю зачем. Он не входил в мою учебную программу, но что-то в этом периоде истории меня завораживает.

– Правда? – протянул Кассиэль, уткнувшись в свой бокал вина.

– Конечно, но ни один учебник не сможет конкурировать с тем, кто жил в то время. Каково это? Где ты вырос?

– В Ларсе. Город-государство в южном регионе, недалеко от Персидского залива. Я родился там в 1721 году до нашей эры.

Мои глаза округлились еще больше.

– Вот черт! Получается, что ты…

– Шумер.

– Я собиралась сказать «старый».

Кас негромко рассмеялся, низко и хрипло, но его улыбка была прекрасна. И недолговечна.

– По человеческим меркам я считаюсь старым, но я умер в 1699 году до нашей эры в возрасте двадцати двух лет.

– Как ты умер? – Я махнула рукой. – Прости, это личный вопрос. По крайней мере, мне кажется, что это личный вопрос. Никогда раньше не приходилось никого спрашивать, как он умер.

– Вавилонский царь Хаммурапи вел войну с Южной Месопотамией, – начал Кассиэль. – Он стремился присоединить Ларсу к своей империи. Я сражался за своего царя Рим-Сина Первого, возглавляя его армию во многих битвах, но в конце концов наши войска были разбиты. Рим-Син сбежал. – Взгляд Кассиэля потяжелел. – А я остался.

– Ты был воином, – вставила я, вспоминая один из наших первых разговоров.

Кас кивнул.

– Я до победного защищал свою родину, но все оказалось бесполезно. Хаммурапи взял город в осаду, сжег посевы, морил людей голодом. Женщины и дети умирали. У меня не оставалось другого выбора, кроме как сдаться. Меня схватили и приговорили к смерти.