Грешник

– Итак, думаю, нам нужно поговорить о завтрашнем дне, когда я пойду на работу. – Я поставила два пакета с продуктами на кухонный стол. – Мы действительно собираемся изобразить «фальшивые отношения», или я это себе в пьяном угаре навоображала?

– Это лучший план, – отозвался Кас, не отрываясь от сериала.

«Судя по звукам, Доктор Фил».

– Ты уверен?

– Да.

– Потому что…

– Таков план, Люси Деннингс. Другого нет.

Я нахмурилась и положила новый кочан салата в холодильник.

– Просто дело в том, что… я беспокоюсь за тебя. Безумно мило, что ты хочешь помочь мне с Гаем, но речь идет о твоей бессмертной душе.

– Безумно милый, – ледяным тоном повторил Кас. – Да, я именно такой, как ты говоришь.

Я стиснула зубы и пожалела, что рядом нет отца, у которого можно было бы спросить совета.

А потом вспомнила, что он в некотором роде мог со мной общаться.

– А что папа думает о нашем плане?

Долгое время слышался только хруст замороженного горошка, а затем последовал бесцветный ответ Каса:

– Он с ним согласен.

Я пригвоздила демона тяжелым взглядом.

– Ты лжешь.

Он выгнул бровь.

– Правда? Ты настолько хорошо меня знаешь, да?

Это был риторический вопрос, но что-то в нем меня задело. Рядом с Кассиэлем меня не покидало чувство, будто я что-то забыла и не могла вспомнить, что именно. Я действительно его знала. Или, по крайней мере, мне так казалось. Тембр его голоса, выражение лица, наклон головы – во всем было что-то неуловимо знакомое, каким бы абсурдным это ни казалось. Только поэтому я не вышвыривала его из своего дома.

«Я ведь совершенно его не знаю. Мы связаны, – решила я. – Произнесла его настоящее имя, и теперь он мой».

– Он мой.

Лицо окатило волной жара, и я чуть не выронила банку арахисового масла. Если Кассиэль и услышал меня, то не подал виду; он был слишком поглощен сериалом.

«Демон, пытающийся стать лучше с помощью доктора Фила».

Я улыбнулась, спрятавшись за волосами.

Убрав продукты, придвинула стул из-за письменного стола к дивану.

– Папе действительно нравится наша идея?

Кассиэль вздохнул.

– Я не люблю повторяться.

– Он думает, что это сработает? – не унималась я. – Я не про нас с Гаем или то, будем ли мы жить долго и счастливо. Я имею в виду, поможет ли это тебе, по его мнению?

Кас, казалось, прислушивался, но сохранял нейтральное выражение лица.

– Да, – произнес он наконец. Когда я начала протестовать, он вскочил с дивана. – Я ухожу.

– Кас, подожди, – попросила я, тоже вставая. – Насчет завтрашнего дня… С чего мы начнем осуществление нашего плана? Может быть, тебе, я не знаю, послать мне букет цветов, чтобы привлечь внимание всего офиса? Я как-то видела такое в кино.

«Боже, как жалко».

– Я об этом позабочусь.

Он потянулся за своей черной кожаной курткой, висевшей на спинке дивана, и тогда я увидела еще одну рану на его запястье, рядом с первой. Две идеально ровные линии порезов на обожженной коже. С замиранием сердца я осознала, что на следующее утро линий будет три.

– Кас…

– Спокойной ночи, Люси.

И вот в моей квартире уже ворон, а через мгновение никого, кроме меня.

Я поужинала в одиночестве, а потом свернулась калачиком на кровати с любовным романом. Но смысл слов не оседал в мозгу, и я постепенно задремала. Мысли рассеялись, перед глазами снова появилось поле и женщина с черными косами.

Она проходит мимо городских стен, сложенных из самана[18], и оказывается посреди хаоса. Праздник по случаю возвращения солдат с войны. Прошло четыре года; она считала дни, мечтая о возвращении своего воина. Голубые глаза внимательно изучают толпу в надежде найти его и одновременно боясь, что этого не произойдет. Черноволосые мужчины и женщины размахивают отрезами разноцветной ткани, приветствуют героев и поют гимны Уту и Инанне. Прислужники поджигают высокие посохи и проходят среди воинов, марширующих к зиккурату в центре города.