Грешник

За исключением одного мужчины за соседним столиком. На вид он был примерно моего возраста, чуть за сорок. Он поддерживал себя в хорошей форме: темная одежда отлично на нем сидела, а черные волосы были густыми и ухоженными. Но еще больше меня поразило то, что в руках он держал настоящую книгу. Вырубку деревьев запретили более пятидесяти лет назад, но книга была реальной. Он переворачивал настоящие страницы со словами, написанными на настоящей бумаге. Антиквариат. Меня удивило, что он рискнул взять ее в общественное место, и я чуть не прокомментировала этот факт.

Тихий голосок в голове велел мне держать рот на замке, пить кофе и не лезть не в свое дело. Что этот красивый мужчина не хотел, чтобы я его беспокоила.

В худшие месяцы моего разваливающегося брака эти голоса звучали громче всего. Они убеждали меня остаться, говорили, что я дура, если ставлю собственное счастье выше семьи. Но когда я перестала их слушать и подала на развод, мне показалось, что с меня свалился огромный груз. Как будто мою жизнь поставили на паузу, а теперь она возобновилась.

Я наклонилась к нему:

– Извините, что беспокою вас, но это настоящая книга?

Мужчина поднял взгляд, и от осветившей его лицо улыбки у меня затрепетало сердце. Светло-карие глаза встретились с моими. Они были спокойными и добрыми, но в то же время очень умными. Он посмотрел на мой костюм, а затем перевел взгляд на лицо. Возможно, это просто мое воображение, но когда он задержался на моих темно-синих глазах, в его взгляде промелькнуло узнавание.

– Настоящая. – Он показал мне обложку. «Из глубины комнаты: Собрание стихотворений Уэстона Тернера».

– О, здорово, мне нравится этот поэт, – сказала я. – Он мой любимый.

– Да? Мой тоже. – Мужчина протянул руку. – Я Сайрус.

– Лилит.

– Рад с вами познакомиться, Лили, – произнес Сайрус, но затем поправился. – Простите, оговорился. Не знаю, почему я так сказал. Рад с вами познакомиться, Лилит.

Мы оба одновременно поняли, что он продолжает держать меня за руку. Сайрус смущенно отпустил меня.

– Я только что все испортил, да?

– Нет, все хорошо, – ответила я, широко улыбаясь. Весело и от всей души. Я улыбалась своей дочери, коллегам, незнакомым людям из вежливости, но мне казалось, что по-настоящему я не улыбалась уже много лет. – Мы раньше не встречались? Вы кажетесь ужасно знакомым.

– Читаете мои мысли, – ответил Сайрус. – Не хочу прозвучать банально, но вы вольны уйти, а я не хочу, чтобы вы уходили.

– Вам повезло, – ответила я, и мои щеки вспыхнули. – Я тоже не хочу уходить.

«На самом деле, это последнее, что я хотела сделать».

Его ответная улыбка была великолепна. Не только потому, что он красивый мужчина, но и потому, что она казалась очень личной. Интимной. Как будто он приберегал ее для близких, для уютных утренних пробуждений в обнимку под одеялом…

«О боже, тебе действительно нужно почаще выходить в люди».

– Мне бы хотелось угостить вас кофе, – сказал Сайрус. – Но кофе у вас уже есть. Как насчет ужина? Не сильно ли я тороплюсь?

– Ох, эм…

– Сильно. Не берите в голову.

– Нет, я с удовольствием с вами поужинаю, – быстро ответила я, съежившись от неприкрытого нетерпения в своем голосе. – Но мне нужно сначала поговорить с дочерью.

– О, да? Сколько ей лет?

– Арии пятнадцать, – сказала я, ожидая, что искры заинтересованности в его глазах померкнут. Но он улыбнулся еще шире.

– Не шутите? Моему сыну Гаррету четырнадцать. – Сайрус поерзал на стуле. – Вообще-то мне тоже нужно сначала с ним договориться. С каких это пор дети дают разрешение?

– В моем случае это побочный эффект развода.

– Аналогично. Давно?

– Два года назад. А у вас?

– Год. – Сайрус поднял левую руку и пошевелил пальцами. – На месте обручального кольца все еще можно разглядеть белую полоску.

Я кивнула.

– Иногда ловлю себя на том, что все время трогаю палец, как будто где-то по неосторожности потеряла свое кольцо. Но потом вспоминаю и… – я покачала головой, слегка пожав плечами. – Но это было к лучшему.

– Мне жаль, – произнес Сайрус, а затем на мгновение задумался. – Хотя нет, не жаль. Наверное, это делает меня эгоистичным ослом, но я чертовски рад, что у тебя никого нет. Так наш ужин будет менее неловким.

Я громко рассмеялась.

– Точно. И мне тоже не жаль. Я имею в виду свой развод. Это было трудно, но необходимо. Джайлс, мой бывший, хороший человек и отличный отец для нашей дочери. Но с ним я всегда чувствовала, что мне чего-то не хватает. Всегда оборачивалась назад, вдруг кто-то идет следом. И это было крайне несправедливо по отношению к нему. – Я подняла взгляд, осознав, что наболтала лишнего. Но Сайрус слушал. И кивал.

– Я чувствую то же самое, – сказал он. – Я всегда буду любить Кайлу – она мать моего ребенка, – но я никогда не чувствовал…

– Полноты жизни?

– Да. Никогда не чувствовал того, что, по мнению остальных, должен был.

– Как в романах о любви, – закончила я и заправила прядь волос за ухо. – Но я рада, что ты продолжаешь ее любить. Думаю, это многое о тебе говорит.

Он печально улыбнулся.