Грешные и проклятые

Снова громыхнул автопистолет, в закрытом пространстве бункера звук выстрела был особенно громким. Скоро эти выстрелы привлекут внимание. Я знал, что должен действовать быстро. Но я не хотел бы убивать невиновного человека. И когда эта мысль посетила меня, я задумался, был ли адъютант невиновным.

Если полковник был заражен, как мог его адъютант избежать этого? Тогда я понял, что противнику известен мой план, и он пытается помешать мне. За этой мыслью последовали новые выстрелы, загоняя меня еще дальше в угол зала.

Конечно, он был одним из них. Сейчас я вспоминаю об этом и понимаю, как глупо было думать иначе. Конечно, он был одним из них. И, скорее всего, с самого начала. Все время рыскал повсюду, все вынюхивал, шпионил для своего начальника. Подслушивал разговоры. Если бы я был более бдительным, то понял бы это раньше, и нашел бы повод казнить его. Но моя верность полковнику ослепила меня. Сделала меня небрежным.

Разозленный этой мыслью, я быстро бросился в сторону, надеясь обойти его, прежде чем он снова заметит меня. Я знал, что если смогу прицелиться в него, эта схватка быстро закончится.

- Ты где, Валемар? – закричал он, эхо его голоса странно звучало в пространстве зала. – Выходи!

- Сначала ты, - ответил я. Разговаривая с ним, я старался отвлечь его. – Как ты нашел меня?

- Я следовал за тобой, а ты не заметил. Ты не слишком-то наблюдателен, Валемар.

Честно признаюсь, что его слова уязвили меня. Он был прав. Я был не наблюдателен. Я не выполнил своего долга в отношении полковника и полка. Но я намеревался это исправить.

- Возможно, и нет, но теперь я знаю, кто ты, - сказал я. – Сначала я думал, что главарем был капитан. Потом полковник. Но теперь я знаю правду. Это ты. Это все время был ты. Повсюду шнырял, подслушивал, шпионил. Все это твоих рук дело. Но у тебя ничего не выйдет. Теперь я знаю, и остальные тоже скоро узнают. Я сообщу командованию. Я…

Я застыл, и слова замерли на моих губах, когда я услышал позади щелчок автопистолета.

- Повернись, убийца.

Я медленно повернулся. Адъютант злобно смотрел на меня поверх ствола своего оружия, его глаза были словно куски льда. Автопистолет был нацелен мне в голову.

- Брось оружие.

Я бросил свой лазерный пистолет. Адъютант нахмурился.

- И другое.

Неохотно я вытащил штык из кармана шинели и бросил на пол. Адъютант кивнул, его невыразительное лицо было мрачным.

- Я говорил ему, - сказал он, словно я задал ему вопрос. – Я говорил ему, что тебе нельзя доверять. Все эти «инциденты» еще со времен Схолы Прогениум. Даже его друзья в командовании предупреждали его. Говорили ему, что ты бешеный пес. И твое место только в штрафном легионе – или перед расстрельной командой. Но он не послушал. Он думал, что ему нужен такой как ты. Что он сможет контролировать тебя. А ты убил его.

- Он пытался убить меня.

- Заткнись, Валемар. Тебе конец.

- Комиссар, - сказал я.

Он нажал на спуск. Признаюсь, в этот момент я был уверен, что исполнение моего долга подошло к концу. Вся моя жизнь промелькнула перед глазами. Моменты удовлетворения и разочарования сменяли друг друга в памяти. Я увидел, как каждый враг, которого я убил, взвыл от радости. Но Бог-Император был тогда со мной, как Он со мной сейчас.

Вместо выстрела раздался лишь жалкий щелчок. Автопистолет был пуст – или, возможно, его заклинило. Я улыбнулся.

- Бог-Император за моим плечом, и я не познаю страха, - сказал я. – А тебе стоило бы лучше соблюдать огневую дисциплину. Напрасная трата боеприпасов наказуема.

Я схватил его, прежде чем он успел убежать. Он отбивался, как загнанное в угол животное, тяжело дыша и злобно ругаясь. Но он не был солдатом. Он был просто слабым стариком. Стариком с ужасно синими глазами. Не буду притворяться, что не получил удовольствия, избивая его. Я вырвал автопистолет из его рук и стал бить его рукоятью.

Он стонал и цеплялся за меня. Возможно, просил пощады. Но тщетно. Таким тварям не может быть пощады. Угрожать полку Астра Милитарум значит угрожать Империуму и Самому Богу-Императору. Ибо Бог-Император есть Империум и все, кто служит ему. Но отвернувшиеся от света Его будут ввергнуты во тьму внешнюю, дабы рыдать там целую вечность.

И я бил его, пока рукоять автопистолета не сломалась. Я отбросил обломки и склонился над ним. Он был еще жив. А пока он жив, полк был в опасности. У меня не было выбора.

- Ваша ошибка была в том, что вы оставили меня в живых, - сказал я, схватив его за горло. До штыка и лазерного пистолета было не дотянуться, но иногда и лучше убить врага голыми руками. – Если бы вы убили меня сразу, я не смог бы обнаружить никого из вас. Но я вас обнаружил, и теперь убью вас всех, грязные твари. Кем бы вы ни были, вы не сможете осквернить душу этого полка.

Он хрипел и задыхался, вцепляясь в мои руки, его окровавленное лицо стало фиолетовым. Из-за этого его синие глаза стали заметны еще сильнее, и когда они выпучились, я крепче сжал его горло.

- Вы не сможете, - повторил я. – Я вам не позволю.