Грешные и проклятые

- Варп, - произнес он, оглядываясь, словно чтобы убедиться, что кроме нас здесь никого нет, хотя сам же запер двери лишь несколько минут назад. – Он не такой, как реальное пространство. Некоторые из моего ордена считают, что его потоки, сама его сущность есть отражение человеческих эмоций. Иные говорят, что это просто метафора, но я думаю, что это нечто большее. И когда достаточно сильные эмоции собираются в варпе, они могут… сливаться вместе в некую сущность.

- И вы думаете, что этот… варп-призрак есть слияние эмоций?

- Очень надеюсь, что нет, - сказал Гефсем. – Это может быть отпечаток заблудшей души, особенно если эта душа была затронута варпом. Я думаю, его происхождение скорее всего человеческое. Бывают и другие сущности… но они обладают более странным видом, чем эта. Один их вид может повреждать разум…

Его рука дернулась, словно пытаясь схватить что-то, чего там не было, прежде чем он опомнился и снова спрятал руку в рукав.

- Поверьте мне, может быть гораздо хуже.

- Здорово, - вздохнула я. – Просто здорово.

- Я могу дать вам благословение, если это хоть как-то поможет.

- Хорошо. Почему бы и нет. Но вы можете дать еще что-то, что я могу использовать для защиты?

- Едва ли, - сказал он. – Я совершенно не могу дать вам святой воды. Предписанием Экклезиархии запрещено раздавать ее пастве, даже офицерам.

Он полез под алтарь, пошарил там, и вытянул обе руки в жесте благословения.

- Теперь я вас благословлю.

Подняв бровь, я протянула руки, словно чтобы получить некий дар. И что вы думаете? Я действительно его получила.

Когда Гефсем вложил свои трясущиеся дряблые руки в мои, он сунул мне в ладонь маленький стеклянный контейнер, размером не больше флакона для духов, и золотой предмет, изготовленный в виде крошечной булавы. Санктус Фиал и Аспергиллум, если я правильно помню их названия на Высоком Готике. Я спрятала оба предмета во внутренний карман мундира и склонила голову.

- Я чувствую себя воистину благословленной, отец Гефсем, - сказала я. – Что такая добрая душа заботится обо мне – это настоящее благословение.

- Вам стоило только попросить, - ответил он, поправляя ткань, покрывавшую алтарь. – Мы выйдем из варпа через два, самое большее три дня. Я очень надеюсь, что вы сможете продержаться это время. А когда мы вернемся в реальное пространство, я уверен, что все пройдет.

- Будем надеяться, что вы правы, - я сложила пальцы в ноктайской версии знамения имперской аквилы, моя правая рука задела флакон со святой водой, лежавший во внутреннем кармане напротив сердца. Впервые за несколько недель я почувствовала что-то похожее на надежду.

- Да, отец Гефсем, - сказала я, уже собираясь уходить. – Можно позаимствовать пару одеял из ризницы?

Он посмотрел на меня, удивленно нахмурившись.

- Ночью в моей каюте очень холодно, - запинаясь, смущенно пояснила я. – Прямо как в чертовой пустоте.

Той ночью я улеглась спать в корабельном карцере. Я подумала, что меня все равно бросят в одну из камер, как только Тренард до меня доберется, поэтому можно сразу прийти сюда. Спать в своей каюте я уже не могла. Несомненно, за ней уже следит сервочереп или какой-нибудь агент с приказом немедленно сообщить Тренарду, как только я появлюсь. Скорее всего, то же самое с известными им моими знакомыми; Юки, например, почти наверняка получила прямой приказ сообщить Бульвадту, если я зайду к ней, а прямой приказ она просто не может не выполнить. Викс Денштадт, конечно, помогала мне, насколько возможно, но если на нее надавят достаточно сильно, и она ничего не сможет сделать.

Моя офицерская аквила дала мне доступ во внутренние коридоры карцерного отсека. Я выбрала одну из камер, предназначенных для огринов – в них было просторнее. Эти огромные и тупые недолюди часто оказывались «гостями» карцера, и кораблестроители «Провидения» предусмотрели камеры для целого отделения огринов. Камера казалась подходящим местом, чтобы в спокойной обстановке воспользоваться маленькими подарками отца Гефсема.

Несомненно, о бойне в камбузе к тому времени уже стало известно, и почти наверняка поисковые партии уже искали меня. Но «Божественное Провидение» было большим кораблем, служившим уже не меньше тысячи лет, и на нем было множество мест, в которых можно спрятаться. Огринов на борту, к счастью, в том полете не было, и вероятность, что мое пристанище обнаружат случайно, была невелика. Разве что корабельные полицейские вдруг решат бросить сюда какую-нибудь савларскую обезьяну.

И я спряталась там, словно трюмная крыса. Если удастся благополучно дождаться, пока мы выйдем из варпа, я была уверена, что после этого все будет куда лучше.