Гретель и её бесы

– Она пыталась причинить тебе вред и раньше?

– Ну… – протянула Гретель, не зная, как лучше ответить.

Но следователь ей помог:

– Незадолго до этого фрау Блок пыталась утопить тебя в ванной, правильно?

Гретель не знала, кто доложил полиции об этом происшествии – отец или брат, но раз уж правда открылась, она вновь кивнула.

– И последний вопрос. В лесу вы с братом не встречали Нильса Дельбрука? Или, может, ты видела его незадолго до этого, на опушке?

– Нет, не видела, – произнесла Гретель. И после секундной паузы добавила: – Надеюсь, он найдется, – раньше мы с ним дружили.

– Мы все на это надеемся. – Следователь что-то записал в блокноте и откинулся на спинку стула. – В общем-то, это все. Можешь идти. Бейтлер сопроводит вашу семью обратно.

Это значило, что домой они снова поедут на машине. Гретель встала и направилась к двери. Так уж вышло, что, даже ничего не сказав, она все равно обвинила мать. Чем это закончится для семьи Блок?..

Уже взявшись за ручку двери, Гретель замешкалась.

– Мама просто болеет, – сказала она, повернувшись к следователю. – Не надо сажать ее в тюрьму. Дома ей будет лучше.

– А вам? – Детектив вопросительно вскинул бровь. – Вам с братом будет лучше?

Гретель пожала плечами и, не зная, что еще сказать, вышла из кабинета.

По пути домой Бейтлер по просьбе Томаса остановил машину возле аптеки «Хофманн и сыновья». Отец зашел в аптеку и вернулся с небольшим бумажным пакетом. Герр Хофманн проводил его до порога и помахал Гретель. Та улыбнулась и помахала в ответ.

Дома отец заставил Гретель выпить прописанное доктором лекарство, после чего занялся обедом. В обычные дни семья Блок не позволяла себе излишеств, но сейчас на столе возникли соленые грибы и вяленое мясо, которое прежде доставали из погреба только по праздникам. Гензель набросился на еду, а вот Гретель ела через силу – ее по-прежнему тошнило.

Отказавшись от чая, девочка отправились в спальню. Едва нырнув под одеяло, она тут же провалилась в глубокий сон.

Интерлюдия пятая

1920 год от Рождества Христова, январь

Оперный театр Риттердорфа

– Конрад, это просто невероятно! – Когда они подходили к оперному театру, Гретель едва не подпрыгивала от восхищения, а стоило им войти в зрительный зал, так просто не смогла сдержать эмоций: – Здесь так красиво! Потрясающе!

Если Конрад хотел произвести на нее впечатление, ему это определенно удалось. Он выглядел польщенным, но в то же время искренняя и бурная реакция Гретель немного его смущала. То и дело он говорил: «Гретель, чуть потише», «Не надо вертеть головой, здесь так не принято», «Не смотри так на эту фрау. Да, это бриллианты, но все же!» Бо́льшую часть этих комментариев Гретель пропускала мимо ушей и уже в следующую секунду снова радовалась увиденному, как ребенок.

Днем Конрад принес два билета и торжественно сообщил, что ему досталась контрамарка на «Фауста» Гуно. Он собирался туда по работе – «Королевские ведомости» отправили его написать рецензию на премьерный спектакль, к счастью для Гретель, предоставив возможность посетить мероприятие не в одиночку. По такому случаю Конрад презентовал своей спутнице «дамский театральный набор» – перчатки, веер из страусиных перьев и даже маленький перламутровый бинокль. Благодаря этому девушка чувствовала себя почти ровней остальным дамам, щеголявшим жемчугами, золотом и парчой.

Усевшись в обитое красным бархатом кресло, Гретель в сотый раз поблагодарила Конрада за приглашение.

– Милая фройляйн, хватит рассыпаться в благодарностях. Не оставлю же я тебя коротать вечер в одиночестве! Тем более что я хочу, чтобы ты немного развеялась. Возможно, это поможет нам в работе над книгой.

Радуясь возможности пойти в театр, Гретель на время забыла, что находится здесь по одной-единственной причине: Конрад Ленц ждет от нее портрет, а еще лучше – имя марбахского убийцы. К сожалению, пока сеансы с доктором Фонбергом не принесли ощутимого результата.

Гретель действительно старалась, но иногда змей-искуситель нашептывал ей: «Тяни время! Так ты дольше сможешь находиться рядом с Конрадом!» Но сегодня герр Ленц прямым текстом заявил, что сеансы скоро подойдут к концу и, если она хочет, чтобы книга была издана, надо поторопиться. Вспомнив этот разговор, Гретель вернулась к реальности и на минуту даже прекратила крутить головой направо и налево.

Конрад приобрел театральную программку и, пока Гретель разглядывала богато оформленный зал, углубился в чтение.

– Что пишут? – поинтересовалась Гретель.

– Самое главное, что меня здесь интересует, – это имена. – Конрад выразительно потряс программкой. – Никому не нравится, когда журналисты путают солиста с балетмейстером. А так здесь лишь краткое содержание.