Гретель и её бесы

Филипп обещал поговорить с отцом, и это решало хотя бы одну проблему из множества – Гретель не представляла, как будет объясняться с добрым аптекарем, который уже вскочил на коня и навострил рыцарскую пику. К сожалению, другой, куда более важный вопрос пока оставался открытым. Куда им пойти по возвращении в Марбах? Здесь Филипп им уж точно не поможет – если Гретель скажет, что их отец оказался демоном, он развернет машину и повезет их обратно в психушку.

К тому же Гретель не давали покоя слова матери о подменышах.

Бывали времена, когда Марту Блок можно было без преувеличения назвать самой заботливой и любящей из матерей. Даже в голодные дни, когда на столе не оказывалось ничего, кроме черствого хлеба и воды, в их доме постоянно звучали смех и веселые песни. Гретель прекрасно помнила это, хоть и была маленькой. Но Марта Блок настаивала на том, что их с Гензелем воспоминания ложные, принадлежат другим детям.

«Я не копия! – думала Гретель, до боли сжимая зубы. – Не подделка! Я бы это знала, чувствовала!»

История о бесах-подменышах звучала бредово, но при этом более-менее стройно. Марта говорила уверенно и убедительно, безоговорочно веря в собственные слова. Но стоит ли верить человеку, которого насильно отправили на лечение в психиатрическую больницу?..

Гретель посмотрела в окно и в перекрестиях влажных линий, которые оставляли на стекле дождевые капли, увидела очередную демоническую рожу. Где-то в полях сверкнула молния, и жутковатый лик озарился холодным светом. Гретель вздрогнула, подумав об отце.

Томас Блок – демон, и данный факт, в отличие от истории Марты, не подлежал сомнению. Не это ли прямое доказательство того, что они с Гензелем как минимум полубесы?! При всем при этом мать даже слышать не желала, что с Томасом не все в порядке. Марта считала своего мужа человеком, и это значило, что козлоногая тварь, прикинувшаяся Томасом Блоком, ловко провела ее.

«Но подменыши и полубесы – это совсем разные вещи!» – размышляла Гретель под раскаты грома. Как сложить все эти факты воедино, если они противоречат друг другу? К сожалению, сейчас девочка видела один лишь вокзал…[2]

– Дотемна не успели, – сказал Филипп, включая фары. Два грязно-желтых луча пронзили дождливый сумрак. – Ничего, скоро приедем.

– Да мы, в общем-то, никуда не торопимся. – Гензель чем-то зашуршал и протянул сестре коричневый комок. – Вот, держи.

– Это чего? – насторожилась Гретель.

– Ириска, что же еще.

– Она… оттуда?

– Само собой, – пожал плечами мальчик. – Ясно же, что не из «Марбахских сластей».

– Выбрось немедленно эту дрянь, – зашептала Гретель.

– И не подумаю. Хорошие ириски, к тому же добытые с боем. Я их ел и не помер! – Гензель протянул комок Филиппу. – Герр Хофманн, хотите ириску?

– Не берите! – воскликнула Гретель. – Она… несвежая! Пролежала в кармане у Гензеля месяц, а может, и больше.

– Ничего подобного, отличная, свежайшая ириска!

– Благодарю, я не ем сладкого, – сказал Филипп. – Вредно для зубов.

Гензель пожал плечами и отправил комок в рот вместе с налипшими ворсинками. Слушая чавканье брата, Гретель подумала: может, им действительно стоит пообщаться с ведьмой Пряничного домика?

Только от одной этой мысли Гретель сделалось не по себе. Она вспомнила, как убирала прах Нильса Дельбрука в ведро, вдыхая запах сожженного мяса и опаленных костей. «Один раз нам удалось убежать, а получится ли во второй?.. – задумалась Гретель. – Или мама знает, что это билет в один конец?» Запертая в лечебнице, Марта Блок не могла избавиться от Гензеля и Гретель собственными руками, зато могла отправить их в Пряничный домик.

«Советую отыскать Пряничный домик в лесу. Ведьма не такая ужасная, как о ней говорят. Ведь она не убивает человеческих детей, вовсе нет!» – так сказала Марта. А еще она сказала, что только подменыши смогут отыскать Пряничный домик, а это значит…

– Ничего это не значит, – пробормотала Гретель.

– Чего-чего? – переспросил Гензель, не прекращая чавкать. – Не расслышал.

– Ничего, я сама с собой.

Нет, нет и нет. Гретель не могла поверить, что они с Гензелем подменыши. Да, они сумели отыскать Пряничный домик, но кто сказал, что его могут найти только бесенята? Сумасшедшая женщина, которая пытала собственных детей? Все это сплошная магия, а Марта не была ведьмой – откуда ей знать, как это работает? Она и насчет собственного мужа ошибалась!

У Гретель возникла идея: а вдруг ведьма специально дала им с Гензелем убежать? Предположим, Марта права и Пряничный домик – ловушка для подменышей. И, значит, угодивший в печь Нильс Дельбрук – бесенок (во что совсем нетрудно поверить). Ведьма сожгла его, а потом якобы отправилась за дровами, оставив Гензеля и Гретель без присмотра.

«Может, она увидела, что мы обычные дети? – подумала Гретель. – Поэтому решила напугать, но в печь сажать не стала?»