Гретхен

Но мало того – имелась еще и другая проблема! И заключалась она в том, что мама вовсе не хотела лететь в Португалию! Точнее, она не хотела лететь в Португалию всей семьей. Она мечтала в кои-то веки провести отпуск в полном одиночестве. Все равно где! И Гретхен об этом было известно. Папа же пока оставался в полном неведении. Мама сама еще была не уверена в том, что в принципе может позволить себе такие мечты. Она сказала Гретхен, что ей нужно сперва самой разобраться с этим конфликтом между чувством и долгом. Гретхен прекрасно понимала, что для папы это мамино решение отколоться на время от семьи обернется мукой мученической. Он наверняка не захочет лететь в Португалию один с Магдой и Гансиком. Не говоря уже о том, что Гансик вообще был резко против Португалии. Он терпеть не мог жары! И средиземноморская кухня тоже была не для него! Магда, кстати сказать, тоже особого восторга по поводу Португалии не выражала. Ей было бы милее провести каникулы в обществе своего закадычного друга Пепи. А Пепи отправляли на все каникулы к бабушке в Зальцбург.

Все это вместе взятое напоминало мину замедленного действия, и Гретхен совершенно не хотелось взрывать ее раньше времени. Поэтому она говорила себе: пусть мама сначала разберется со своим конфликтом между чувством и долгом, а там посмотрим!

Гретхен осознавала: именно от маминого решения зависят и ее собственные виды на отдых. Если у мамы победит долг и она согласится лететь с семьей в Португалию, Гретхен сможет просто сказать: «Езжайте без меня! Я договорилась ехать в другое место!» Тогда у нее останется только одна проблема: кому отдать предпочтение – Хинцелю или Флориану? Если же у мамы победит чувство и она не поедет в Португалию, тогда начнется настоящее светопреставление! Гретхен даже в страшном сне не могла вообразить, что тогда начнется! Ясно было только, что ради спасения семейного счастья, склеенного с таким трудом, ей придется что-то делать. В этом случае она не сможет просто взять и свалить, оставив папу с Магдой и Гансиком одного. Тогда, как ни крути, ей придется заступить на вахту вместо мамы. На Хинцеля и Флориана останется всего месяц, который на две части не разобьешь. Две недели ни того, ни другого не устроят! Единственным человеком, с которым Гретхен теоретически могла бы обсудить весь этот сложный комплекс проблем, была мама. Но доставать ее подробностями чужих летних планов, которые сплелись в какой-то дикий клубок, Гретхен совершенно не хотелось. Она заранее знала: как только мама поймет, что ее затянувшаяся борьба между чувством и долгом создает трудности для Гретхен, она тут же плюнет на все чувства и подчинится долгу. А этого Гретхен совершенно не хотела!

Вот почему Гретхен уже не могла слышать слово «отпуск», и, если бы кто-нибудь сообщил, что в этом году летние каникулы отменяются вовсе, она вздохнула бы с большим облегчением.

В четверг и пятницу Гретхен работала сиделкой. Пепи был легким пациентом. Он смирно лежал в постели, подремывал, а то листал книжки с картинками или смотрел телевизор, слушал сказки, которые ему читала вслух Гретхен, покорно принимал пилюли каждые три часа, жевал галеты и пил ромашковый чай. Скучать Гретхен было некогда. В первый день ее навестил Флориан – притащил куриную ножку, завернутую в фольгу, и попросил помочь с математикой. Завтра предстояла проверочная работа. Гретхен билась с ним несколько часов кряду. Дело шло медленно, и Гретхен постепенно начала терять терпение. В какой-то момент она не выдержала и сказала, что таких тупиц свет не видывал, на что Флориан обиделся и от дальнейшей помощи отказался. Он стал крутить ручку приемника в поисках какой-нибудь станции с рок-музыкой. Когда же Гретхен попросила его убавить звук, потому что Пепи как раз заснул, Флориан обиделся еще больше. А когда Гретхен отказалась оставить Пепи и перейти в гостиную, чтобы там побыть вдвоем «без помех», Флориан обиделся окончательно и бесповоротно.

– Зачем я к тебе вообще пришел? – спросил он негодующим тоном.

– Вот и я думаю – зачем? – отозвалась Гретхен.

– С тобой каши не сваришь! Тоска! – фыркнул Флориан и ушел.

На второй день явился Хинцель. Его приходу обрадовалась не только Гретхен, но и Пепи. Он очень любил Хинцеля.

– Я как тебя вижу, сразу чувствую себя совершенно здоровым! – заявил он.

Пепи тут же потребовал, чтобы они построили вертолет из лего.

– Но только не тут, а в гостиной! – сказал строго Пепи.

Хинцель отнес коробку с лего в гостиную и устроил на ковре из диванных подушек и одеял удобное ложе для больного. Но когда он вернулся за Пепи, чтобы транспортировать его на временную лежанку, оказалось, что Пепи опять благополучно заснул. Гретхен с Хинцелем принялись за работу без него. С энтузиазмом они собирали вертолет и страшно ругались на кота Зеппи, который так и норовил сцапать приготовленные детали, чтобы погонять их по всей квартире.

– А ты бы хотела вернуться в детство? – спросил Хинцель.

– Конечно! Мне часто хочется! – призналась Гретхен. – А тебе?