Гретхен

ВНИМАНИЕ!

ЖИТЕЛЬНИЦА КВАРТИРЫ № 21 НАХОДИТСЯ В ПРЕСТУПНОЙ ЛЮБОВНОЙ СВЯЗИ С ЖЕНАТЫМ ЧЕЛОВЕКОМ, ОТЦОМ ДВОИХ ДЕТЕЙ! НЕ ДАЙТЕ РАЗРУШИТЬСЯ БРАКУ!

ОРДЕН ЧЕРНЫХ РЫЦАРЕЙ-МСТИТЕЛЕЙ!

Но Гансик сплоховал, и первый камень угодил просто в стену. Второй попал в оконный переплет. А когда он собрался зашвырнуть третий, его схватил за плечо какой-то дядечка. Вцепился и не отпускал. Дядечка все видел.

– Наверняка он уже обо всем сообщил в полицию! – рыдая, проговорил Гансик. – А те уже побывали у папы! Поэтому нам нужно бежать!

– А ты назвал дядечке свою фамилию? – спросила Гретхен.

– Нет, он и так знал! – ответил Гансик. – Потому что это был Бремзенштайгер, из молочной лавки!

Хинцель поднялся с дивана. Похоже, ему надоело сидеть рядом с Гансиком.

– Совсем с катушек слетел! – сказал Хинцель тихонько, обращаясь к Гретхен. – Полностью отсутствует чувство реальности!

– Раскис, как последний слизняк, – прошептал Флориан, наклонившись к Гретхен.

Гансик продолжал всхлипывать, переходя время от времени к активному слезоизлиянию. При этом после каждой порции всхлипов у него непременно следовал пассаж с подвыванием.

Пока все разбирались с Гансиком, Анни, не говоря ни слова, стояла у стеклянных дверей, занавешенных клетчатой шторкой. В какой-то момент она резко открыла дверь и выскочила в сад с криком:

– От меня не уйдешь, поганец!

Она мчалась, перепрыгивая через грядки, в сторону калитки, явно пытаясь кого-то догнать. Судя по росту, этот кто-то вполне мог быть ее братом Михи. Но с полной уверенностью утверждать это никто бы не взялся, поскольку на улице уже стемнело и к тому же все тонуло в тумане. Анни исчезла во мгле. Вскоре раздался ее зычный рев, который почти слился с другим похожим ревом. Через минуту Анни вынырнула из темноты, таща за собой Михи.

– Этот паршивец меня еще и укусил! – сообщила она грозным голосом.

Михи не оказывал ни малейшего сопротивления, изображая из себя безжизненное бревно. Он повалился на землю, и теперь Анни волокла его за собой, ухватив за руку, – со стороны можно было подумать, будто она тянет тележку без колес. Когда Анни добралась наконец до дверей, Михи успел извозиться в грязи до самых ушей. На пороге Анни, сопя и пыхтя, подхватила его и швырнула в дом, причем с такой силой, что бедный парень ткнулся со всего размаху головой в стену.

– Анни, ты что?! – вскрикнул в ужасе Хинцель.

– Так ему и надо, поганцу! – сказала Анни и показала укушенную руку.

– Может, он, конечно, и поганец, но все равно его можно только пожалеть! – ответил Хинцель.

– Ой, сейчас умру от жалости! – Анни с ненавистью посмотрела на брата. – Ты что, ему еще сочувствуешь?!

– Немного – да, – честно признался Хинцель.

– Глупости какие! – отрезала Анни, с озабоченным видом разглядывая укушенное место на своей руке. – Прибить его мало!

– Ну и что это даст? – спросил Хинцель.

– Даст, не даст – мне плевать! – воскликнула Анни.

Флориан предложил Хинцелю и Анни отложить дискуссию о преимуществах и недостатках жесткой и мягкой систем воспитания до лучших времен и сосредоточиться на том, что сейчас делать дальше.

– Что, что… – пробурчала Анни. – Домой нужно этих субчиков отвести, вот что! Я своим красавцем займусь, Гретхен – своим. Пусть предки потом с ними сами разбираются! – Анни подошла к брату. – Только одной мне с этим негодяем не справиться! Нужен кто-то в помощь!

Хинцель с Флорианом посмотрели на Гретхен, как будто спрашивая: «Согласна на такой план?»

Гретхен кивнула.

Анни с Флорианом поставили Михи на ноги.

– Труба зовет, Великий рыцарь! Пора домой! – проговорил Флориан.

– А если вздумаешь опять кусаться, я тебе покажу, где рыцари зимуют! – пригрозила Анни.

Но Михи, похоже, был уже не в состоянии оказывать сопротивление. Он стучал зубами, как будто его трясло от холода, и вид у него был еще более противный и жалкий, чем обычно. Он послушно пошагал на выход под конвоем Анни и Флориана.

Гретхен с Хинцелем попытались поднять Гансика с дивана. Но Гансик как-то плохо держался на ногах и плюхался обратно.

– Вы нас не ждите! – прокричал Хинцель вслед Флориану с Анни. – Мы тут еще повозимся! У нашего ноги подкашиваются!

Кое-как им все-таки удалось оторвать Гансика от дивана и добраться до двери. Но на пороге Гансик опять рухнул.

– Нет, Гретхен, так дело не пойдет! – сказал Хинцель. – Нам с ним не справиться! А на себе его нести мы тоже не можем – он слишком толстый!

– Но у нас нет другого выхода! – взмолилась Гретхен.

Хинцель только покачал головой.

– Если мы в таком темпе будем продвигаться – через каждые два шага падать, подниматься, потом опять два шага и снова падать, – то до трамвайной остановки мы, дай бог, к полуночи доползем. А после двенадцати трамваи уже не ходят!

– Может, тогда вызовешь такси? – предложила Гретхен.

– Может, лучше маму вызвать? – предложил в свою очередь Хинцель.

Гретхен покачала головой.