Гретхен

– Тогда поехали все вместе в это чертово садоводство! – предложил Флориан. – И чем больше нас будет, тем лучше! – добавил он и посмотрел на Хинцеля.

Сначала Хинцель отказался ехать, сославшись на то, что Гансик его с давних пор терпеть не может и потому от его присутствия никакого толку не будет – Гансик его все равно не послушается.

– Вот и прекрасно, что он тебя терпеть не может! – воскликнул Флориан. – Мы не для дружеских бесед туда поедем! Нам нужно их прижать как следует и напугать!

Флориан посетовал на то, что Хинцель сменил прикид, – в панковском обмундировании из черной кожи он выглядел бы значительно внушительнее. На Великого магистра и Великого командора это точно произвело бы гораздо большее впечатление, считал Флориан.

– Но мне бы не хотелось принимать учаcтие в подобной операции! – признался Хинцель.

– Мне бы тоже не хотелось, – сказал на это Флориан и спросил у Хинцеля, может ли тот предложить что-нибудь получше.

Вопрос прозвучал на полном серьезе, без всяких подковырок. Хинцель ничего лучшего предложить не мог и потому согласился пойти вместе со всеми.

На улице уже сгустились сумерки, когда Гретхен, Анни, Флориан и Хинцель приехали в садоводство. Молча шагали они к домику Фройденталеров. Гретхен размышляла о том, что будет, если Гансик не обнаружится и там. Кроме того, она ругала себя за то, что не позвонила домой. Мама наверняка уже вернулась с занятий и пребывала в полном неведении, куда подевалась Гретхен, которая никогда нигде не задерживалась без предупреждения.

– Ты была права! – воскликнула Анни, когда они приблизились к деревянному домику. – Тут голубчики!

Вокруг дома росли разные деревья и кусты, но сейчас они стояли без листвы, и сквозь ветки можно было хорошо разглядеть окошки, за которыми горел свет.

– Осторожно, калитка скрипит! – предупредила Анни.

– Ну и пусть скрипит! Мы же не грабители какие! – сказал Флориан. – Гансик вряд ли от нас сбежит. При его темпах ему и от хромоногого не удрать! – добавил он со смехом.

Компания подошла вплотную к застекленной двери, занавешенной изнутри клетчатой шторкой; Хинцель с Флорианом шли первыми, Гретхен с Анни за ними. Хинцель резко распахнул дверь. Там, внутри, на диване сидел Гансик, закутавшись в два одеяла: одно, серое, – на плечах, другое – на ногах. Ужас нарисовался на его пухлом лице, которое обычно никаких особых эмоций не выражало. Бежать Гансик не пытался. Он застыл на месте как приклеенный. Перед ним, на полу, стоял большой красный рюкзак. В комнате было очень душно – из-за двух газовых горелок, которые были включены, вероятно, для обогрева.

– Где Михи? – строго спросила Анни.

Гансик молча смотрел в одну точку.

Хинцель закрыл газ. Флориан сдернул с Гансика одеяло и схватил несчастного за грудки.

– Так, красавец! – грозно сказал Флориан и в некоторой растерянности посмотрел на Гретхен. Что делать дальше, он не знал.

– Поговорим начистоту, старик! – пришел на помощь Хинцель.

– Где Михи? – повторила свой вопрос Анни.

– Да, где твой Великий магистр? – подхватил Флориан и попытался хорошенько встряхнуть Гансика.

Но энергичное встряхивание никак на нем не отразилось – Гансик как сидел пень пнем, так и остался сидеть.

– Михи пошел ко мне домой за вещами, – прошептал Гансик еле слышно. – Потому что мы должны бежать!

И тут Гансик разрыдался. Его тело так сотрясалось от рыданий, будто к нему приставили отбойный молоток, хотя его никто не трогал, а Флориан даже не пытался больше его встряхнуть.

– Скрыться… За границей! – уловила Гретхен сквозь всхлипывания. Потом прозвучало слово «полиция» и загадочная фраза о том, что Гансик все провалил.

Хинцель подсел к Гансику.

– Значит, вы собрались бежать, – сказал Хинцель. – И куда же?

– Туда, где нас не найдут! – проговорил Гансик, давясь слезами.

Гретхен подобрала одеяло и набросила его Гансику на плечи.

– Но, Гансик, с чего ты вдруг собрался в бега?! – сказала Гретхен. – Все как-нибудь утрясется!

Гансик ответил серией безудержных всхлипов, сквозь которые с трудом можно было разобрать, что, дескать, ничего не утрясется, потому что полиция всё знает.

Прошло довольно много времени, прежде чем Гретхен наконец поняла, в чем дело. Картина вырисовывалась такая: в субботу Михи с Гансиком тоже были в садоводстве, а среди ночи направились к тому дому, куда захаживал «подозреваемый» господин Штангельбергер, регулярно навещавший некую Соботку. C собой они прихватили три камня, каждый из которых обернули в бумагу с соответствующим посланием и обмотали как следует веревкой. Михи остался ждать на углу, Гансику же было поручено бросить камни в окна. Но не в квартиру Соботки (она жила на четвертом этаже и туда Гансику было, конечно, камни не закинуть), а куда уж получится. Цель была – просветить соседей, поэтому записки были такого содержания: