Греция. Лето на острове Патмос

— Погодите, — бросил я, повернувшись к Стелиосу и Варваре.

Я поспешил выписать счет. Когда я с этим покончил и кинулся обратно, чтобы провести Варвару и Стелиоса к освободившемуся столику, они уже исчезли.

— Слишком много народу, Тома, — виновато улыбнувшись, пояснили они мне дома.

На последний день июля выпадал день рождения Лили, и мы решили устроить ей праздник, но только не в «Прекрасной Елене», а на пляже возле северо-восточной оконечности острова. Этот пляж назывался Агрио яли, что значит Дикое побережье. Название объяснялось тем, что земли, прилегавшие к пляжу, практически не возделывались, да и само место находилось на значительном удалении от таких культурных центров, как Хора и монастырь Святого Иоанна. Пляж представлял собой изумительное обособленное местечко, к которому даже не было проложено дорог. Добраться до него можно было только на лодке. Путь из Ливади занимал около двадцати минут.

Празднование дня рождения должно было начаться после того, как основная масса посетителей «Прекрасной Елены» разошлась бы по домам, то есть около полуночи. На день рождения Лили пригласила меня с Даниэллой и еще нескольких друзей — как иностранцев, так и греков. Ни Деметру, ни Теологоса, ни мальчиков она не позвала. Лили хотела вырвать у них Мемиса и, по возможности, полностью заполучить его в собственное распоряжение.

В последнее время отношения у них не складывались. Об этом я догадался по некоторым греческим фразам, которые Лили недавно попросила меня написать ей в блокноте. Одна из них была вопросом: «Почему ты опоздал?», а вторая — «Я имела в виду совсем другое».

Мемис отличался не только привлекательностью, но и любовью к свободе и потому искренне не понимал, с какой стати ему надо умерять свои аппетиты. Благодаря вьющимся золотистым волосам, голому торсу без всяких следов растительности и распутной ухмылке, он нередко становился объектом пристального внимания представительниц прекрасного пола, посещавших наше заведение, которые нередко приглашали его на вечернюю прогулку по пляжу, полям за таверной, а однажды даже в часовню у дороги. Там они предавались тому, что одна из героинь фильма «Грек Зорба» называла «маленьким бум-бумом».

Таким образом, Мемис являлся домой позже обычного. На праздновании дня рождения Лили собиралась либо положить конец их отношениям, либо дать им новое начало.

Даниэлла, разумеется, никуда не хотела ехать. За все наши годы, проведенные на острове, она ходила только на праздники, которые устраивали греки, причем, как правило, в дневное время, типа Пасхи. Она не испытывала никакого интереса к праздной болтовне с американцами и европейцами и точно так же, как Варвара и Стелиос, чувствовала себя неуютно в большой компании.

Я тоже не хотел никуда ехать. Я слишком устал. Ноги болели. Мне нужен был отдых. Празднование дня рождения представлялось мне пустой тратой времени. Но чертик, сидевший у меня на плече, все нашептывал и нашептывал: «Ты заслужил этот праздник. Да и вообще, тебе не кажется, что ты тоскуешь по былым временам?» Анна с Лили продолжали меня уговаривать. Особенно Анна. Как и Лили, в последнее время она часто оставалась одна — Магнусу полюбились рыбалки с друзьями-греками. Он исчезал ранним утром и возвращался только под вечер, груженный пахучим уловом. Чистить и готовить рыбу приходилось Анне. Дни она проводила в одиночестве на пляже и в таверне. Среди гама и шума, который поднимали старые приятели, познакомившиеся друг с другом в прошлые годы, девушка казалась несколько потерянной.

— Неужели Магнус и раньше столько пропадал на рыбалке? — спросила она меня, когда я как-то раз принес ей салат.

— Да, — кивнул я. — Не волнуйся, ты тут совершенно ни при чем. Магнус всегда такой. Рыбалка — это мужское дело.

— Тогда зачем он попросил меня поехать с ним на Патмос? — спросила Анна, устремив на меня взгляд огромных голубых глаз.

Я увидел, как по пляжу, по самой кромке моря, бродит Даниэлла, разглядывая волны прибоя, пенящиеся у ее ног. В отдалении играли дети.

— Ему не хотелось оставаться одному, — ответил я и улыбнулся Анне.

Мгновение спустя она рассмеялась.

Даниэлла тоже считала, что мне надо поехать к Лили на день рождения:

— Пусть Теологос для разнообразия сам встанет пораньше и займется на кухне делом, — сказала она. Впрочем, об этом не могло идти и речи. Во-первых, Теологос и так вставал рано. Во-вторых, ему надо было ехать за покупками в Скалу, а потом катать клиентов на лодке. В-третьих, я уже создал себе определенную репутацию повара и не хотел ставить ее под удар, доверив ему приготовление блюд. Руки у Теологоса были грубые, и натворить он мог все что угодно.

И все-таки я отважился поехать. Решающую роль тут сыграл Мемис, бросивший мне как-то раз:

— Тома, ну как, ты едешь или нет? Может, мы увидим приведений!

— Каких привидений?

Он быстро огляделся но сторонам:

— Ты что, не знаешь? Про то, как здесь убили фашиста и… — Тут на кухню зашел Теологос, и Мемис перешел на шепот: — Я тебе потом расскажу. Когда туда приедем…

Дикое побережье