Греция. Полная история

Минута освобождения ожидалась с пламенным нетерпением угнетенными, и вопрос был только в том, кто явится освободителем, какими средствами можно достигнуть этой заветной цели? Естественно, что грустное сознание своего собственного бессилия постоянно заставляло греков и других христиан обращать взоры на европейские державы.

ЕВГЕНИЙ ФЕОКТИСТОВ

русский писатель, главный цензор России и сенатор

В 1825 году турецкий султан обратился за помощью к вассальному, но проявлявшему большую самостоятельность хедиву (вице-султану) Египта Мухаммеду Али-паше, только что произведшему серьезные реформы египетской армии по европейским образцам. Султан Турции обещал пойти на уступки относительно Сирии, если Али-паша поможет. Египетяне под командованием упоминавшегося выше Ибрагима, приемного сына, соправителя и преемника Али-паши, быстро завладели Эгейским морем. Ибрагиму также сопутствовал успех и на Пелопоннесе, где он сумел возвратить Триполис – административный центр области.

Однако в европейских странах, особенно в России, Англии и Франции, росло сочувствие к греческим патриотам (среди образованной элиты) и желание ослабить Османскую империю (среди политиков).

События, которые <…> охватили пламенем Балканский полуостров и отозвались горячим сочувствием в сердцах всей просвещенной Европы, были приготовлены издавна, непрерывными страданиями, с одной стороны, и невыносимым игом, с другой.

ЕВГЕНИЙ ФЕОКТИСТОВ

русский писатель, главный цензор России и сенатор

В результате в 1827 году в Лондоне была подписана конвенция, поддерживавшая независимость Греции. Однако турки отказались признавать эту конвенцию.

Наваринское морское сражение

20 октября 1827 года британские, французские и русские эскадры под общим командованием британского вице-адмирала сэра Эдварда Кодрингтона вошли в греческие воды. В тот же день союзники в Наваринской бухте встретились с турецко-египетским флотом.

Объединенная эскадра насчитывала 28 судов, но при этом до прибытия русских ни Кодрингтон, ни командовавший французским флотом контр-адмирал Анри де Реньи не показывали серьезного намерения помочь грекам и начать решительные боевые действия. Появившись на Средиземном море еще в июне 1827 года, они так ничего и не сделали для того, чтобы помешать соединению в Наваринской бухте турецкого флота с союзным ему египетским флотом.

1 октября русская эскадра под командованием графа Л. П. Гейдена соединилась с английской и французской эскадрами. Турецко-египетским флотом командовал Мукарем-бей, а главнокомандующим турецко-египетскими войсками и флотом был упомянутый выше Ибрагим-паша.

Турецко-египетский флот состоял из 65 судов. В турецкой части были два 84-пушечных линейных корабля, один 76-пушечный, пятнадцать 48-пушечных фрегатов, 18 корветов и четыре брига; в египетской – четыре 64-пушечных фрегата, восемь корветов, каждый o 18 или 24 пушках, и восемь бригов.

Союзный флот располагал 1324 орудиями, а турецко-египетский – 2240.

Турецко-египетский флот стоял на якоре в виде полумесяца. Он находился под защитой береговых батарей (165 орудий) и шести брандеров (судов, нагруженных легковоспламеняющимися или взрывчатыми веществами, которые использовались для поджога или подрыва вражеских кораблей). Союзники сильно уступали в артиллерии, но превосходили в боевой выучке личного состава. Кодрингтон рассчитывал путем демонстрации силы (без применения оружия) заставить противника принять требования союзников. С этой целью он и направил эскадру в Наваринскую бухту Ионического моря, что на юго-западном побережье полуострова Пелопоннес.

Но произошло морское сражение, имевшее место 8 (20) октября 1827 года. В час пополудни объединенный флот приблизился ко входу Наваринской бухты двумя колоннами. Одна из них состояла из английских и французских кораблей, а другая – из российской эскадры. Англичане и французы составляли наветренную или правую колонну, русские – подветренную. В таком порядке союзники и вошли в Наваринскую бухту.

Подробное описание этого сражения оставил его участник Александр Петрович Рыкачев, морской офицер, за проявленную смелость и отвагу награжденный тогда орденом Владимира 4-й степени с бантом. По его свидетельству, 8 октября «утром дул тихий противный ветер. Все суда соединенного флота жались у входа в губу».