Греция. Полная история

В девять часов задул легкий ветерок, и корабли стали лавировать, чтобы выбраться выше устья Наваринской губы. В 11 часов ветер стал приметно отходить, так что в полдень он дул уже с юго-запада. Тогда сигналом с британского флагмана «Азия» приказано было французской эскадре повернуть на другой галс и построиться в линию, в кильватер английским кораблям.

Русская эскадра, сомкнув линию, начала пропускать французов, чтобы занять свое место.

А. П. Рыкачев, служивший на линейном корабле «Гангут», пишет:

«В половине первого часа, сигналом с корабля “Азов”, нашей эскадре приказано было приготовиться атаковать неприятеля. У нас ударили тревогу, и в одну секунду все было готово. Люди и офицеры стояли по местам, фитили были зажжены, и ожидали только приказания».

После того как колонна союзников миновала крепостные батареи и встала на якорь, российская колонна с впереди идущим флагманским кораблем «Азов» подошла ко входу гавани.

В это время из крепости был сделан выстрел холостым зарядом. Выстрел этот был оставлен без внимания.

А. П. Рыкачев поясняет:

«Как мы после узнали, в это время к адмиралу Кодрингтону был прислан офицер от египетского адмирала Мукарем-бея. Офицер этот передал адмиралу, что Ибрагим-паша уехал из Наварина в Модон и не оставил никаких приказаний, относящихся ко входу союзных эскадр в бухту, и что начальник турецко-египетского флота предлагает союзным эскадрам не ходить далее. На это английский адмирал отвечал, что он идет в порт не получать приказания, а отдавать оные».

Вслед за этим линейный корабль «Азия» и следовавший за ним линейный корабль «Генуя» встали против двух вражеских линейных кораблей, а прочие суда, следуя за ними, начали входить в залив. Фрегат «Дартмут» послал вооруженную шлюпку к брандеру, находившемуся недалеко от французских кораблей. С брандера открыли ружейный огонь по шлюпке и первым выстрелом убили лейтенанта Фицроя, командовавшего шлюпкой. С английской шлюпки на это также ответили ружейным огнем.

Были убиты еще несколько гребцов шлюпки. В ответ «Дартмут» немедленно открыл огонь для защиты своей шлюпки, а фрегат контр-адмирала де Реньи присоединил к нему ружейные выстрелы. Одно из египетских судов пустило ядро, которое ударило французского флагмана. «Само собой, – было написано потом в рапорте, – выстрел удостоен ответом, и бой сделался общим».

«Азов» шел под флагом контр-адмирала Гейдена. Встреченный перекрестным огнем батарей Наваринской крепости и острова Сфактерии, он не отвечал ни одним выстрелом и продолжал в молчании свой путь до определенного заранее места. Остальные русские корабли последовали этому примеру: в совершенном молчании шли они друг за другом до назначенных точек позиции, и только заняв их, приняли участие в сражении.

А. П. Рыкачев пишет:

«Мы в это время следовали за кораблем “Азов” в совершенном дыму, в самом разгаре начавшейся битвы. Направо была у нас Наваринская крепость, налево – сильные батареи острова Сфактория. По обе стороны у входа горели брандеры, угрожая нам пожаром. Весь неприятельский флот, построенный в три линии полукружием, был перед нами, действуя уже всеми своими орудиями. Если прибавить к этому еще то обстоятельство, что густой дым закрывал не только тесный и мало известный нам проход, но даже и всю губу, то нетрудно составить себе хотя приблизительное понятие о том затруднительном положении, в котором мы находились».

Тем не менее «Азов», а вслед за ним и другие русские линейные корабли и фрегаты стали на якорь на местах, для них назначенных.

Крепости и батареи вели сильный картечный огонь, причинявший большой вред рангоуту (деревянным брусьям, предназначенным для постановки парусов) и парусам. Было много раненых. Но «с первого же нашего залпа, – как свидетельствует А. П. Рыкачев, у которого осколком был ранен брат, – и залпа с французского корабля “Бреславль”, находившегося у нас справа, батареи и крепости совсем замолчали. Покончив с батареями, в густом дыму, под выстрелами всей правой стороны турецкого флота, шли мы вперед за кораблем “Азов”, действуя на оба борта».

Через некоторое время мимо линейного корабля «Гангут» пронесло горящий турецкий корвет. Его пронесло в неприятельскую линию, где не более как через пять минут он взлетел на воздух.

Наваринское морское сражение. Худ. И. К. Айвазовский (1846)