Греция в годы первой мировой войны. 1914-1918 гг.

Английский посол в Стамбуле Л. Маллет и Е. Диллон нанесли визит великому визирю Порты, который одобрил мысль о встрече с греческим премьер-министром для выработки окончательного решения по вопросу о статусе Эгейских островов. Через Е. Диллона и Л. Маллета турецкие и греческие представители договорились об условиях встречи. Греческое правительство согласилось признать формальный турецкий сюзеренитет над островами при условии, что они будут управляться автономной греческой администрацией во главе с греческим принцем Павлом в качестве верховного комиссара. Великому визирю, со своей стороны, пришлось преодолеть некоторое сопротивление со стороны младотурок и их лидера Талаата. В результате было согласовано, что великий визирь и греческий премьер-министр встретятся в Брюсселе в самое ближайшее время. 21 июля Э. Венизелос оповестил представителей держав Антанты в Афинах о своем отъезде и просил их о политической поддержке. Англичане заняли двойственную позицию, с одной стороны, обещая Венизелосу свою поддержку, с другой, давая понять турецкому правительству, чье расположение они боялись потерять окончательно, что Англия «будет приветствовать любое дружеское соглашение между Турцией и Грецией». Постоянный заместитель министра иностранных дел Великобритании Э. Грея А. Никольсон коротко сформулировал политику Англии в этом вопросе так: «лучше всего... оставаться дружески нейтральными».

Ни в Англии, ни в Греции серьезно не верили в успех греко-турецких переговоров. Тем более, что великий визирь не имел полномочий для заключения соглашения, а избрание его делегатом на переговоры, по мнению Венизелоса, было «умышленным шагом турецкого правительства, которое не стремилось доводить 29 переговоры до окончательного урегулирования». По сообщению первого секретаря российской миссии в Афинах С. Л. Урусова, оппозиция правительству Э. Венизелоса, большая часть печати, общественное мнение и военные круги были глубоко убеждены, что Порта затягивает переговоры до того момента, когда ей удобно будет принять или первой бросить вызов Греции

Державы Антанты также не торопились с разрешением вопроса об Эгейских островах, так как в этот момент единственной их целью было удержать Грецию от военного выступления, дабы не оттолкнуть от себя окончательно Турцию. Вечером 21 июля 1914 г. Венизелос выехал из Мюнхена в Брюссель, однако вспыхнувшая австро-сербская война помешала его встрече с турками.

Международное положение Греции накануне первой мировой войны было сложным. Оно характеризовалось непримиримыми противоречиями с соседними Балканскими государствами, и прежде всего с Турцией, а также все возрастающей экономической и военно-политической зависимостью греческого государства от держав Антанты, главным образом Англии. Все это предопределило направленность политики правительства Венизелоса в годы войны.

§ 2. Внутриполитическая борьба в Греции по вопросу о нейтралитете (июль—октябрь 1914 г.)

В связи с началом военных действий Австро-Венгрии против Сербии премьер-министр Греции был вынужден вернуться в Афины и обсудить с членами своего правительства и королем вопрос о греческой помощи Сербии в соответствии с обязательствами, налагаемыми на Грецию греко-сербским союзным договором и военной конвенцией от 1 июня 1913 г. Еще по дороге в Афины Э. Венизелос обменялся телеграммами с министром иностранных дел Греции Г. Стрейтом и королем Константином. Греческий король и его советники убеждали Венизелоса отказаться от помощи Сербии в австро-сербском конфликте и сохранить нейтралитет. Они опасались, что военная поддержка Сербии приведет к сговору Болгарии с Турцией для пересмотра статей Бухарестского договора, что при слабости Сербии могло привести лишь к военному поражению Греции

Венизелос разделял эти взгляды Стрейта и короля и предпочитал в ответе на просьбу Сербии о помощи, данном уже после начала мировой войны, не касаться непосредственно австро-сербского конфликта. Однако в отличие от Константина и его советников греческий премьер давал понять главе сербского правительства Н. Пашичу, что «в случае нападения Болгарии на сербское государство место Греции будет рядом со своей союзницей». Такое решение, по мнению Венизелоса, было не только делом чести для Греции как союзницы Сербии, но, главным образом, «необходимостью, которая вызывалась требованием самосохранения его страны», так как «агрессия Болгарии могла привести лишь к увеличению ее территории и усилению ее военной мощи, что в конечном итоге привело бы к необходимости изменения статей Бухарестского договора».