Грядет новый мир (СИ)

Енох уронил меня на кровать. Я лежал, смотря на его покрасневшие щеки и влажные губы, блестевшие от того, насколько рьяно я облизывал их. Мне было плохо от одного лишь взгляда на него, мне было больно от возбуждения, заполнившего меня изнутри и распиравшего с невероятной силой, которую я уже мечтал трансформировать в язык пустот, лишь бы не взорваться к чертовой матери на множество лоскутов. Его глаза горели, бликуя от солнечных лучей, становясь более не черными, а лишь темно-карими. Я сжал его волосы в своей руке, заставляя склонить к себе. Никаких пауз. Я больше не могу.

Еще немного, и я уничтожу сам себя тем, насколько хочу принадлежать ему. Я обнимал его руками и ногами, не замечая того, что не скрываю своего возбуждения. В безрассудстве рук я гладил все, что мне только попадалось. От каждого его прикосновения мои мышцы изображали такой силы напряжение, что о мой пресс можно было разбить кирпич. Его руки ложились на низ моего живота, и я задерживал дыхание. Я перепутал все, дыхание, не понимая, где делаю вдох я, а где он, звуки, которые мог издавать как я, так и он, пальцы, сжимавшие мой подбородок. Или его. Я не выделял больше моменты, мечтая успеть так много, как только смогу. И я не знаю, кто первым пошел дальше. В одну секунду я расстегнул его штаны, а в следующую его рука уже оказалась под молнией. Если бы я остановился, я бы сгорел от стыда, потому что я видел, что происходит. Его румянец снова превратился в хаотичные пятна, и я не хотел, чтобы он испытывал хоть толику неловкости, касаясь меня. Ему нужно было время, а мне нет.

Я оказался над ним.

- Все, что я только могу хотеть – это ты, - прошептал я, задевая его губы своими, пересохшими, болевшими от его поцелуев, от его укусов. – Все, что ты сможешь со мной сделать. Но не сегодня, - я прижался губами к его шее, скользя языком по выступающим мышцам, по поднимающейся и опускающейся грудной клетке. Мне не нужно было думать, но все мое благоразумие просто молчало, отступив. Я заслужил право на все, что я только могу сделать с ним, но прежде всего я хотел искупить всю боль, что я причинил ему. Мне нравилось чувствовать вкус его кожи, такой же мокрой, как и моей. Если до сих пор я думал обо всем этом с некоторой долей отвращения, то тело Еноха было для меня как свое. Я замер лишь перед тем, как положить руки на пояс его штанов. Я поднял взгляд на него, дурея от того, как быстро, как поверхностно он дышит, приведенный в беспорядок желания моими стараниями, взъерошенный и такой же подросток, как и я. Никакая сотня лет не разделяла нас в этот момент. Я потянул грубую ткань штанов вниз, и он упал на кровать, закрывая лицо руками.

Я так хотел видеть его.

Мне было сложно не потому, что я этого не хотел. Нет, я хотел даже такой власти над ним, но от жажды близости с ним в горле страшно пересохло, и я не мог хоть немного увлажнить язык, потому что так долго терпел. Мне пришлось подняться и поцеловать его намеренно грязно, чтобы хоть как-то компенсировать мою временную обезвоженность. Енох был словно в лихорадке. Он хотел, хотел отказаться, но больше всего он хотел получить от меня это.

Я уже не знал, может ли он выглядеть лучше, чем сейчас.

- Ты бы видел себя, - пробормотал я, выставляя напоказ все свое восхищение и любовь к нему.

- А ты себя, - хрипло ответил он мне, и я не сомневался, что выгляжу, как одержимый. – Я сейчас умру, - вдруг произнес он едва слышно, смотря на меня в смущении и отчаянии. Больше меня не нужно было просить. Запечатлев в своем сознании его великолепный возбужденный вид, его завуалированную просьбу, я вновь опустился вниз с намерением сделать это так идеально, как я смогу.

С учетом, что я никогда не делал ничего подобного.

Я провел рукой вдоль горячей кожи его члена, стягивая вниз белье. Часть меня была смущена, еще как, но я быстро успокоил ее тем, что с этой частью тела Еноха я был вполне знаком, хоть и не так, как собирался сейчас. Я понятия не имел, что должен делать и в какой последовательности, и лишь слабый напряженный выдох Еноха заставил меня прикоснуться губами к головке его члена. После этого я словно начал какую-то потрясающую игру, ловя каждое напряжение его тела, каждый слабый звук, что он уже не мог удержать. Мне нравился контраст упругой кожи под моими губами на самой головке и гораздо более мягкой дальше. Я ощущал себя каким-то исследователем, пробуя каждое новое движение, что придет мне на ум. От жара его тела мое лицо пылало еще сильнее, чем просто от смущения. Я бросил взгляд наверх. Енох так сильно закрывал свои глаза, что мышцы на его руках волшебно напряглись, открывая мне великолепный рисунок его силы. Я провел языком под головкой, с удовлетворением отмечая, как послушно его тело изгибается мне навстречу. Под моей ладонью, обхватившей его член у основания, ощущался просто бешеный пульс. Мне показалось, что как только я рискнул обхватить его член губами и скользнуть ниже, впуская его в свой рот, Енох перестал дышать.