Грядет тьма (сборник)

Пуля прошла навылет, оставив неприятные на вид дыры с обеих сторон его икры, и он довольно сильно истекал кровью. Я знал, что ранение несерьезное, но хотел, чтобы он думал иначе. Я надеялся, что он так же мало понимает в подобных вещах, как и я.

— У тебя есть носовой платок? — спросил я. — Ты теряешь слишком много крови. Может, тебе лучше вернуться в город? — Я дал ему подумать, а потом добавил: — Я мог бы сесть за руль. Не думаю, что ты в состоянии управлять машиной.

Он выглядел бледным и просто молчал.

— Давай-ка наложим жгут, — проговорил он. — Может быть, кровотечение ослабнет. Я хочу вести машину сам, если смогу.

Я старался помочь.

Глава 19

Через пятнадцать минут мы уже мчались по лесной дороге. Я был за рулем. Мы ехали вперед, а не назад. Получилось все именно так, как я и рассчитывал. Сегодня я не мог ошибиться.

Горы поднимались большими лесистыми хребтами с обеих сторон. Я повел машину на северо-восток, следуя указаниям моей новообретенной жертвы. Его звали Клифф. Я не задавал никаких вопросов. В этом не было необходимости. Я знал, что под днищем маленькая коробочка прижимается к металлу и посылает невидимые и неслышные сигналы. Где-то на карте Комуса, пока мы ползли, ползла и маленькая светящаяся точка. Может быть, на карте они увидят, куда мы направляемся. Сам я не знал. В принципе, мне было все равно. Главное, что Клифф знал. Дважды я слышал отдаленный шум вертолета, ненавязчиво следующего за нами. Оба раза я начинал слишком быстро тараторить, а Клифф был слишком занят раной, чтобы внимательно слушать меня.

Я думал о труппе, которая осталась далеко позади. Они проснулись, собирали вещи и, наверняка, гадали, куда я пропал. Я позволил их образам пронестись в сознании. Гатри и наши конфликты, Полли и Рой с их узлом банальных неприятностей, Кресси — сосредоточие стольких желаний всех нас, Хенкены, у которых осталось так мало времени. Как долго они будут ждать меня?

Мне было немного жаль Гатри, который сейчас пребывал в мучительной нерешительности, гадая, состоится ли еще постановка, не смотря на пропажу Рохана? Пусть попотеет, подумал я. Дуглас Флэтс не так уж далеко отсюда. Я знал следующую остановку на маршруте труппы и намеревался попасть туда до начала спектакля. А если и нет, у меня была бы на то причина.

Но в глубине души я знал, что буду там. Труппа тоже это знает. Они бы не очень волновались. Дикие лошади не смогли бы удержать меня вчера на сцене. Я бы сделал это, даже если бы мне пришлось свернуть горы, чтобы добраться туда. Между тем, передо мной стояла другая задача, решение которой тоже выглядело многообещающе.

Примерно через полчаса мы перевалили через гребень и покатились вниз по склону через высокую, струящуюся траву на один из самых красивых маленьких горных лугов в мире. Голубой ручей змеился по нему, и дно долины было покрыто цветущим тростником и травой почти в рост человека.

Клифф наклонился вперед, указывая пальцем.

— Ну вот, — сказал он.

Нужно было хорошенько напрячь зрение, чтобы заметить это. Здание было широким и низким, с соломенной крышей, покрытой растущей травой, так что самолеты-разведчики, способные отличить зеленую краску от травы, не могли его заметить!

Я спросил:

— Что это?

— Распределительный центр, — ответил Клифф и вернулся к своему колену, которое было обмотано большой окровавленной повязкой.

Я жадно уставился на здание, и сердце учащенно застучало. Так много зависело от следующих нескольких минут. И минуты — это все, что у меня было. То, что я успею сделать до того, как десант из вертолетов прижмет нас, может определить успех или неудачу — вернется ли Рохан к прежней жизни деревенского работяги или вновь окажется на вершине славы в Нью-Йорке. И я даже понятия не имел, что должен делать. Мне оставалось только ждать.

Трава струилась по стеклу, как вода, когда мы, покачиваясь, тащились по болотистому грунту долины. Дважды часовые останавливали нас и под дулом дробовиков требовали, чтобы мы назвали цель визита. Мы оставили машину под деревом на углу здания, и Клифф, поддерживаемый мной, болезненными прыжками двинулся к двери. Теперь я слышал оживленный гул голосов изнутри. Я продолжал твердить себе, что каждая минута на счету. Мне нужно было как можно лучше осмотреть все внутри и найти какую-нибудь причину задержаться здесь. Любую, прежде чем Комус превратит здесь все в ад.