Грядет тьма (сборник)

Никто не знает, насколько велик кусок от налогов, который съедает Комус, но он явно не маленький. И Комус не скупится. На полу в кабинете местного капитана лежал толстый ковер с богатым рельефным рисунком и золотой бахромой, обвивающей его контур. Вся мебель была из стекла. Сам капитан отливал желто-зеленым в отражении витражных вставок в окне позади него.

Я сидел в кресле из черного стекла с золотым тиснением на подлокотниках и яростно спорил с капитаном через позолоченный стеклянный стол. Это был щеголеватый парень, который выглядел неуклюже без униформы, и я ему явно не нравился.

Я уже подумывал, как мне обратиться к Теду Наю для того, чтобы меня освободили из-под стражи. Я вел себя высокомерно и самоуверенно. Я думаю, что именно наглость склонила чашу весов в мою сторону. Они многократно выслушали мой рассказ, пересмотрели мои удостоверения личности, сличили фотографии с моим лицом и, наконец, согласились поговорить с Гатри. Я сказал им не больше, чем должен был.

— Человек, которого я захватил для вас, — один из самых главных, — повторял я снова и снова в разных вариантах. — Ради бога, позаботьтесь хотя бы о нем, если вы мне не верите.

Они неохотно согласились.

Бойцы Комуса должны были связаться с Вашингтоном, чтобы узнать номер телефона Гатри. Это не заняло слишком много времени.

Через некоторое время на экране возникло хмурое лицо Гатри. Хотя из-за плохой связи изображение постоянно дрожало, позади него я мог видеть внутренности фургона во всех деталях. Задняя дверь была приоткрыта, и сквозь щель я видел залитую солнцем дорогу, по которой фургон трясся в сторону Дуглас-Флэтс. Они, должно быть, долго ждали меня.

Гатри взорвался.

Я молчал, позволив ему выпустить пар. Он кричал, что надеется, что меня повесят. Он сказал, что не знает, где я, черт возьми. И что, черт возьми, делать, и если я не доберусь до Дуглас-Флэте вовремя к вечернему выступлению, он это сделает...

— Заткнись, Гатри, — резко оборвал я, когда мне надоело слушать его вопли. — Слушай, у меня есть для тебя новости. Всякое случается. Я хочу поговорить с Тедом Наем как можно скорее, наедине, поэтому прошу назначить мне сеанс связи. Это не составит большого труда, так как он ждет меня.

Я сказал это для ушей капитана. Гатри начал было возражать мне, но я прикрикнул на него.

— Я буду в Дуглас-Флэте, как только вертолет доставит меня туда, — сообщил я. — Тебе не о чем беспокоиться. Просто поговори с капитаном и скажи ему, кто я такой. Я не хочу больше терять время.

Гатри сердито посмотрел на меня, забарабанил пальцами по столу и сосчитал до десяти. Красный румянец, заливший его лицо, медленно отступил, когда он взял себя в руки. С большой неохотой он заговорил с капитаном.

Полчаса спустя я чистый, гладко выбритый и залечивший все ссадины сел в вертолет и поднялся в яркое жаркое полуденное небо, направляясь на юг. Через полчаса я уже шел по улицам Дуглас-Флэте.

Три грузовика нашего каравана стояли бок о бок в небольшой роще деревьев со светлыми листьями вокруг каменной походной печки, точно такой же, как та, что мы оставили в секвойях. Рядом стоял все тот же заляпанный жиром дощатый стол. Общественные лагеря очень похожи по всей Калифорнии. Под ясным небом за трепещущей листвой виднелись крыши Дуглас-Флэте.

Под и Эйлин Хенкен играли в карты на одном конце стола. Рой Копли, который выглядел очень молодо и по-мальчишески, пробовал различные интонации в своей речи «горячий кофе», в то время как Полли серьезно наблюдала и слушала, склонив рыжую голову набок. Кресси и Гатри не было видно.

Первой меня увидела Полли. Не знаю, чего я от них ожидал. Гневных упреков или полного безразличия? То, что произошло на самом деле, удивило меня. Полли подняла глаза и сказала почти небрежно:

— Ну, вот и вы. Где вы были так долго? Боже, вы выглядите ужасно. Слушайте, мистер Рохан, как вам эти реплики? Давай, Рой, повернись еще раз вполоборота и немного заикайся, когда начнешь говорить.

И Рой послушно отступил назад, повернулся вполоборота, потом развернулся ко мне лицом и, спонтанно заикаясь, заговорил так свежо и по-новому, словно никогда прежде не произносил этих слов. Я слегка встряхнул головой, и мой разум снова возвратился в мир сцены и актеров, как будто я никогда и не покидал его. Для части моего сознания это было трудное возвращение. Но с другой стороны, это было довольно легко. Я чувствовал себя так, словно никогда не расставался с труппой. Будто не было никаких мятежников, погонь и перестрелок.

— Интересно, — обнадеживающе сказал я Рою. — Хорошо. Давай попробуем еще раз.

Полли неохотно улыбнулась мне.

— Обедали? — спросила она. — Я что-нибудь приготовлю.

Я небрежно кивнул.

— Спасибо. Буду очень признателен.