Грядет тьма (сборник)

— Узнал что? — я почувствовал, как что-то тревожно зашевелилось у меня в голове.

Он покачал головой.

— Я даже не знаю, о чем спрашиваю. Ты каким-то образом попал прямо в цель. В точку. С самого начала, когда ты с труппой приехал в Сан-Андреас, а не в какой-то другой город в этом районе. Как ты узнал, что штаб заговорщиков в Сан-Андреасе?

— Ты веришь в счастливый случай? — спросил я.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Нет, Сан-Андреас был просто отправной точкой для вас. Но ты сразу добился таких результатов. Я... Говард, может, тебе помог кто-то из актеров?

В глубине моего сознания зазвенел колокольчик — будь осторожен, Рохан. Я попытался уйти от прямого ответа.

— Вот что я могу тебе сказать. Полагаю, это удача. Это должно было случиться с кем-то, и этот кто-то оказался мной. Это все. Почему ты говоришь, что Анти-Ком еще не уничтожен? Разве мой пленник не все вам выложил?

— Нет, он рассказал только о той части, которую курировал. Он не мог сказать нам о полной структуре Анти-Кома и где его главный штаб. Эти мятежники ведут себя очень осторожно. Каждый знает ровно столько, сколько ему положено. Они умны, но недостаточно. Не совсем. Если повезет, мы их поймаем. Вот тут-то нам будет нужна твоя помощь, Говард.

Я осторожно погладил лицо, так как мои порезы и синяки болели. Сегодня вечером мне предстояло немало потрудиться над наложением грима. Я проговорил:

— Продолжай. О какой конкретно помощи ты просишь?

— Сегодня вечером ты поставишь свою пьесу точно так, как она написана. Понимаешь? Именно так. А завтра я изменю твой маршрут. Судя по тому, что рассказал твой пленник, Карсон-Сити — это основной рассадник. Мы собираемся проверить его слова всеми доступными методами, какими располагаем. Мне надо, чтобы завтра вечером на спектакле собрались все мятежники. Я предоставлю право тебе решать, как это сделать. Это очень важно. Что ты можешь мне сказать на это?

Я уклончиво ответил:

— Конечно. Попытаюсь что-нибудь придумать. Но почему, Тед? Почему мы должны ставить пьесу слово в слово, не допуская импровизации? Я не понимаю...

— Просто делай, как я говорю. Не морочь голову. Я все объясню тебе позже, когда мы победим.

Мы настороженно посмотрели друг на друга. О чем он думал, я не знаю, но в голове пронесся небольшой вихрь мыслей. Мне пришлось отвечать на его вопросы уклончиво. В его глазах все выглядело так, как будто я знаю больше, чем на самом деле. Также естественно он дал понять, что наши спектакли имеют какое-то скрытое предназначение для борьбы с мятежниками в Калифорнии.

Кстати, Тед, повстанцы прекрасно осведомлены о том, что за оборудование находится в грузовике Гатри и для чего оно предназначено. Они знают, что с его помощью вы отслеживаете некоторые Анти-Комовские подразделения. Как это может отразиться на наших планах?

Я этого не сказал. Мне хотелось найти Анти-Ком так же сильно, как и ему. Мне было все равно, каким образом я это сделаю. Но тот тихий колокольчик в дальнем уголке моего сознания, который звучал недавно: «Будь осторожен, Рохан», теперь превратился в набат: «Держи рот на замке, Рохан. Не говори лишнего!».

А я ничего и не говорил. Я даже не задавал вопросов внутреннему голосу. До сих пор он не обманывал меня. И я был готов подчиняться ему до определенного момента.

Най уставился на меня, нервно ликуя.

— Если мы захватим главаря Анти-Кома сегодня или завтра, ты сможешь просить все, что твоей душе будет угодно, — сказал он. — Я серьезно, Говард. — Он беспокойно заерзал. — Ну, я думаю, что это все. Увидимся позже. Спокойной ночи и удачи, Говард.

Я скрестил пальцы, когда изображение погасло.

Я стоял под трибуной на улице Дуглас-Флэте, прислушиваясь к шарканью ног над головой, скрипу скамеек, голосам, слегка повышенным от возбуждения. Что-то новое пришло в Дуглас-Флэте, и публика уже была в предвкушении. Я вдохнул ночной воздух так глубоко, насколько могли вместить мои легкие. Я чувствовал себя прекрасно. Я чувствовал, как мир вращается под ногами, и знал, что он вращается, потому, что я шел по нему. Я хотел заставить крутиться его быстрее. Мне хотелось переместиться в тот момент, когда я выйду в свет прожекторов и жизнь закружится вокруг меня и моей пьесы. В жизни нет более чудесного и трепетного переживания. Абсолютно нет. Пусть сегодня я буду играть точно по сценарию, но это все равно будет моя роль, моя пьеса. Я уже предвкушал эти первые мгновения, когда я почувствую, как огонь творчества зажжет во мне искру жизни, протянется и затопит сцену, публику и мир и поглотит нас в едином дыхании со мной в центре.