Грядет тьма (сборник)

— Я тебе этого не говорила. Это штаб-квартира Карсон-Сити. Сейчас мы узнаем, что произошло. Если ты не опоздал.

В кабинет вошли двое мужчин, один из них выглядел растрепанным, а другой все еще застегивал рубашку, как будто не успел одеться. За ними следовала женщина, а за ней еще трое мужчин. Они посмотрели на нас с Элейн.

— А где Бердсли? — спросил кто-то.

— Он остался в театре... — ответила Элейн дрожащим голосом, с трудом сдерживая эмоции. — Что там произошло? Кто-нибудь может объяснить?

— Я все видел, — заявил взъерошенный парень. — Когда прозвучал сигнал тревоги, мы все попытались разбежаться. Мне показалось, что они не ожидали чего-то подобного в этот момент, потому что сначала было легко уйти. Но они быстро опомнились. Прежде чем Бердсли и Фергюсон успели покинуть трибуны, к ним подошли полицейские из Комуса.

— Только не они! — воскликнула Элейн, ее голос немного смягчился.

Мужчина мрачно кивнул. Элейн восстановила контроль над собой и голосом и спокойно сказала:

— А кто стрелял?

— Комус. По нескольким беглецам, — ответил мужчина. — Из наших — никто, так уж вышло. Это доказывает серьезность их намерений.

— Думаешь, они знают о нас? — спросил кто-то сзади.

— Рохан, — сказала Элейн, — расскажи им о театре.

Я встал и рассказал им все. Пока я говорил, все больше и больше людей входило в комнату, большинство из них запыхались от бега и выглядели потрясенными и немного взволнованными, как будто после последних событий жизнь каким-то образом изменилась к лучшему.

Я рассказал им о пьесе, о настойчивых указаниях сыграть ее дословно, без изменений темпа или действия. Я рассказал им о грузовике с его сложной и непонятной аппаратурой. Я вспомнил линии серебристых цепочек, нарисованных вдоль полос из темной краски снизу сидений трибун. И я подумал, как часто, пока я сидел сегодня вечером на трибунах, погруженный в свои мысли, слово «Анти-Ком» всплывало в голове без какой-либо реальной причины.

В этой пьесе было что-то не так. Я чувствовал это постоянно, сам не зная почему. Я думал о «Перекрестке» с отрешенностью и теперь понял, что это были две пьесы, соединенные в одну. Она состояла из двух уровней. Если вы знали что-нибудь об Анти-Коме, вы реагировали на постановку на обоих уровнях. Для людей, сведущих в электронике, приборная панель Гатри, должно быть, отражала эмоции людей определенными сигналами. Этот лабиринт электронного оборудования в грузовике, запутанный донельзя, был связан с действием пьесы и предназначен для отражения подсознательных реакций людей, которые знали больше, чем следовало.

Слово «Анти-Ком» никогда не упоминалось в пьесе. Там не было о нем даже самых косвенных упоминаний. И все же, раз за разом я обнаруживал, что самые потайные мысли всплывают в сознании под действием ключевого слова или фразы.

Кто-то с сомнением проговорил:

— И это работает? Это невозможно. Без какой-либо прямой физической связи?

Я пожал плечами. За меня ответил кто-то другой.

— Да, это может сработать. Это тот же принцип, что и полиграф, но с более сильным полем. Он вызывает, а потом сканирует, электромагнитные импульсы головного мозга.

— Но как он может найти одного или нескольких человек во всей толпе?

— А вы ощущаете на себе электромагнитное поле? Ведь вы не чувствуете его. Черт возьми, это давно доказано. Как только вы начали выражать свои эмоции от игры актеров в спектакле, аппаратура уже следит за вами. Нужно быть очень наивным, полагая, что Комус об этом не подумал.

— А как насчет остальных передвижных театрах? Должно быть, они уже выявили много наших людей.

— Расходный материал, — цинично отметила Элейн. — Никто за пределами этого района не знает достаточно, чтобы быть опасным в случае ареста. Но Фергюсон и Бердсли не мелкие сошки. Себя я тоже отношу к их числу. Если Комус захватит кого-нибудь из нас...

— Живым, — добавил кто-то.

Последовала пауза. Элейн переводила взгляд с одного лица на другое.

— У них Бердсли и Фергюсон, — произнесла она. — Наши действия?

На мгновение воцарилась тишина.

— Оба были живы, когда их уводили, — раздался голос из задних рядов собравшихся.

Снова наступило молчание, на этот раз более короткое.

— Мы их еще увидим, — прервала его Элейн. — У нас есть время. Есть вопросы?

— Да, — произнес чей-то голос. — А что насчет театра? Они уже поставили два или три спектакля. Выходит, это не в первый раз, когда детектор лжи используется в нашем районе.

— Нет, сейчас впервые случилось, что он сработал. Я сорвал два предыдущих выступления, которые мы давали. Сегодня у Гатри была первая возможность сканировать публику.