Грязь (СИ)

Дже моргнул. Его глаза вновь наполнились слезами, он хрипло рассмеялся. И продолжал с хохотом скулить по мере того, как Юнхо медленно задвигался в нем, толкаясь все глубже. Он не чувствовал боли в плече, ибо дорвался до удовольствия. Внутри Джеджуна было так здорово, что он мог лишь раздраженно рычать, что не может трахнуть его всем потенциалом, какой имелся, из-за девственной узости.

— Заткнись, — велел он, накрывая губы Дже рукой.

Пальцы провалились в распахнутый рот, и Ким облизал их, замычал, стоило лишь толкнуться чуть сильнее. Острая боль улеглась, оставив странные ощущения того, что в заднице скользил большой агрегат. Джеджун сопровождал каждую фрикцию любовника тихим стоном, обессилено лежал в его объятиях, даже не в состоянии держать ноги в воздухе, вяло двигал языком, обмазывая слюной пальцы мужчины. Юнхо, осознав, что к нему попривыкли, выпрямился, оставив Дже без игрушки. Ухватив Джеджуна за талию, он с силой насадил его на себя. Ким вскрикнул, вцепился в простыни и выгнулся кошкой. По его телу прошла мелкая дрожь.

— Нравится? Теперь? А? — гангстер выдавливал слова, вторя эхом своим жестким движениям.

От рывков Дже сполз с постели и стукнулся головой об пол, при этом его задница по-прежнему находилась на краю кровати, принимая новые и новые толчки. Его глаза затуманились, он мог только стонать и скрести ногтями пол, извиваясь под таким страстным напором.

Юнхо последовал за своим милым, присоединился к нему на полу. Обнял крепко, уткнувшись лицом в грудь, и быстро-быстро задвигал тазом, напоминая скорее одуревшего от запаха течной сучки пса, чем нормального человека. Джеджун завопил, испугавшись реакции собственного тела — глубоко внутри стремительно нарастала волна чего-то сладостно-противного, болезненного и в то же время потрясного. Ему показалось, что сейчас он умрет, не выдержав. Оба долбились об пол конечностями, даже не осознавая, что стирают в кровь колени и локти.

Юнхо стиснул зубы и вытащил член за секунду до того, как почувствовал, что больше не может сдерживаться. Теплая густая сперма залила промежность Дже, спровоцировав ответный взрыв. Джеджун распростерся без сил на полу, отбив затылок о твердую поверхность. От воплей во рту пересохло, язык приклеился к нёбу. Сердце стучало, как сумасшедшее, легкие требовали воздуха, отчего грудь бурно вздымалась. Юнхо осмотрел заляпанное белым, поникшее поле битвы, остался удовлетворенным. Подобравшись, он слизал соленую дорожку, что еще сверкала на щеке Джеджуна, поцеловал мягко в губы. И спросил.

— Я был так смешон?

— Ну… не ты сам, — прочистив горло ответил Ким слегка заплетающимся языком. — А твое…

— … мое признание, — закончил за него мужчина.

— Что-что, прости?

— Я люблю тебя, Джеджун, — Юнхо вновь поцеловал его, потом потерся носом о мягкую щеку. — Всегда любил.

Небо на горизонте уже начало светлеть, до восхода оставались считанные минуты, когда в квартире, утопающей в темноте, мягко захлопнулась дверь. Джеджун сквозь полудрему слышал звук шагов и шорох одежды у кровати, но никак не мог найти в себе силы разлепить глаза. С его бедер поползло одеяло. Когда над ухом послышалось дыхание, сдобренное ароматом дорогого табака, Ким немного наморщил нос и пробормотал.

— Который час?

— Еще рано.

Знакомый голос, горячие губы на собственном плече, влажный язык, выводящий узоры на его коже, теплый живот, прижимающийся к его пояснице. Было невероятно приятно.

— Повернись, Дже. Дай нам тебя рассмотреть.

«Нам»? Джеджун распахнул глаза и с замиранием сердца повернул голову. На него с улыбкой смотрел Юнхо. Несмотря на полумрак спальни, Дже ясно увидел рукоять ножа, торчащую из его головы. Узкое лезвие вошло под кожу, оцарапав череп, повредило глаз. Кровь казалась черной, блестела, тонкие струйки стекали по щеке и шее. Немного отодвинувшись, молодой девятнадцатилетний Юнхо оглянулся на… маму, сидящую на своем любимом диванчике у окна. Ее жуткое бледное лицо было безжизненным, холодные глаза смотрели в потолок, рот был приоткрыт и перекошен посмертной маской. Рубашка на животе почернела от крови. Женщина была мертва. Но стоило Дже перевести на нее взгляд, как она встрепенулась и уставилась на него. А потом протянула руки…

Дже с диким криком проснулся, сел, сграбастав в охапку одеяло. Кровать рядом пустовала, в спальне было темно и пусто. Никаких трупов и призраков прошлого. Тяжело дыша, он обхватил влажные от пота щеки ладонями. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Послышались шаги. Джеджун вжался в изголовье кровати, загнанным зверем уставился на того, кто собирался войти. В приоткрывшуюся щель заглянул Юнхо. Что-то жуя, он уставился на Кима.

— Опять?

— Д-да, — Джеджун сполз на подушку и прикрыл глаза. — Господи, что со мной происходит?