Грязная Гарди (СИ)

Мальчишка достал из кармана мятый розовый бутон, и у Гарди пропали последние сомнения. Она приуныла, а вот толпу его слова привели в дикое возбуждение. Первым делом, мать вырвала цветок из рук мальчика и поскорее розу растоптала, а Дерек закидал лепестки грязью и лесным сором. Потом все стали озираться, а Гарди отчаянно искала пути спасения Кира, но, увы, их не видела.

— Ты можешь показать это место? Помнишь дорогу? — спросил Ас, и Дани, довольный вниманием старосты, уверенно показал на болотную поляну, над которой гудела мошкара, и виднеющеюся за ней заросли ивы.

— Там, — кивнул он, и толпу уже ничего не могло остановить.

Лошадей оставили на сухой прогалине в лесу, Гарди хотела остаться с ними, но Ас нехорошо на нее посмотрел и сказал, что она пойдет с ними обязательно.

— Это же ведьмина тропа, — вдруг произнесла Хризелла, боязливо указывая на выцветшую тряпку, болтающуюся на ветке. Гарди не помнила вещицу, когда Кир показывал дорогу в тот раз, но она могла ее не заметить. А Кир все-таки мерзавец. Может, он и спас парня от хищного зверя, но зачем ей было врать про каменные гейзеры? С другой стороны, объяснялось, почему он не пришел на завтрак. Может, его вообще ранили, и он сейчас в кустах еле живой лежит, не способный позвать на помощь. Гарди аккуратно вернула мысли в позитивное русло, но вид довольного Дани, держащего мать за руку, снова вызвал у нее приступ злости. Захотелось отвесить паршивцу оплеуху. Жив — это хорошо, но зачем было про теплицы болтать?

— Мы все знаем эти места, — сказал староста, оглядывая притихших было людей. Взглянув на Гарди, он зачем-то объяснил:

— Мать Кира, ведьма, ходила этой дорогой за ядовитыми травами, чтобы добрых людей в могилу сводить. Здесь мы ее и утопили, когда она маленького Свена отравила.

Ас замолчал, видимо, ожидая расспросов, но слов у Гарди не было. Во рту пересохло, а кашлять хотелось так, что уже не было сил терпеть. Она и не стала. Даже не отворачиваясь, принялась кряхтеть Асу в лицо, а потом и вовсе стала открыто кашлять, не стесняясь брызгать в него слюнями. Гойдон вытаращил глаза, она же, заметив его сжатые кулаки, просипела:

— В горло что-то попало, бывает.

Тайник Кира нашли быстро. Вид цветущих роз на этот раз не вызвал у Гарди недоумение, наоборот, даже какое-то умиротворение и спокойствие. Зато толпа среагировала крайне противоположным образом.

— Нас всех посадят! — заголосила Хризелла, ей стали вторить другие женщины. Мужчины кричать не стали. Молча взяли захваченные с собой топоры и принялись громить постройки вместе с розами.

Через полчаса от странного цветущего уголка в лесных дебрях ничего не осталось. Осколки стекла, поломанные стебли и искорёженный остов строений напоминали о том, как легко сломать и трудно сделать. Звенела мошка, влажный болотный воздух покрыл лица людей испариной, остро-пряно пахло растоптанными цветами. У Гарди заложило уши, и она подумала, что могла подцепить какую-нибудь болотную лихорадку. Но скорее всего, причиной ее дурного самочувствия был мучивший вопрос — насколько она причастна к тому, что тайник Кира оказался разрушен? И был ли у нее хоть шанс его сохранить? Интуиция подсказывала — был, но Грязная Гарди не привыкла помогать людям, а Новая еще в себя не верила.

По возвращению в деревню первым делом селяне подожгли избу Кира. Гарди смотрела на все отстраненно, изредка кашляя, но помалкивая и слушая. А болтали многое. Больше всего деревенские боялись штрафов и тюрьмы, которая грозила всем причастным к нарушению закона о статусах. Когда Кир рассказывал ей, что выращивает розы нелегально, Гарди не придавала значению всех масштабов его рисков. Оказалось, нарушение статуса — это почти смертельно. В Альбигштайне нельзя было вырастить розу или носить красную юбку, если ты не купил на это право. А право на некоторые, казалось бы, обычные вещи, стоило настолько дорого, что люди предпочитали выращивать другие цветы и носить одежду другого цвета. Розы сажали церковники и некоторые богатые дома, которые могли позволить себе заплатить за такую прихоть. Розы были недоступной роскошью, и поступок Кира был сравним с ограблением ювелирного магазина или банка, ответственность за который могла понести вся деревня. Вот понемногу и вырисовывались червоточины, казалось бы, сказочной страны и, казалось бы, правильного парня.

Странное дело, но понимая, чем блажь Кира, которому вдруг приспичило выращивать розы, грозит деревне, Гарди все равно не могла его осуждать. В ее голове не укладывалось, как это — тюрьма за цветы?