Читаем Грязная королева (СИ) полностью

Гермиона медленно открыла глаза, и тут же зажмурилась от света, ударившего в них. Тусклого, но все равно пронизывающего насквозь.

Руки разжались. Поражение было признано. Что она может сделать?

Слезы пеленой стоят в глазах, а тихие всхлипы сотрясают тело. Мокрая дорожка проходит по щеке, заканчиваясь в губах. Солоноватый привкус подобен яду. Зубы до крови прикусывают нижнюю губу, чтобы сдержать новый всхлип. Глаза снова закрываются, не в силах терпеть разъедающий свет.

Попытка сглотнуть это напряжение. Сразу же душащий кашель. Значит, провал. Рука поднимается вверх, убирая мокрые от пота волосы с лица.

Нужно быть сильной. Гарри никогда бы не сдался. Но ведь она не Гарри. Не нашла в себе смелости остаться тогда, не может сражаться сейчас. Нужно быть сильной.

За дверью раздаются шаги. Его шаги. Властные, оглушающие. Даже презрительные. Только он мог ходить так.

Тело сжалось в ожидании. Он медлил. Остановился, не доходя до ее комнаты.

Руки безвольно вытянулись вдоль тела, а дыхание стало еще тише. Может он подумает, что она умерла, и оставит ее в покое?

Не оставит.

Скорее будет издеваться над ее трупом.

Шаги возобновились, и сердце непроизвольно замерло в предвкушении. Еще совсем чуть-чуть.

Он будет в комнате ровно через…

Три…

Два…

Один…

Дверь тихо скрипнула, пропуская хозяина.

Тяжелый, пристальный взгляд выворачивал наизнанку. Съежиться. Исчезнуть. Что угодно, только пусть он не смотрит.

Глубоко вздохнув и собрав оставшиеся крохи смелости, Гермиона, аккуратно прищурив глаза, приподнялась на локтях. Он стоял в дверях, безучастно смотря на нее.

Взгляд бегло пробежался по комнате. Такая же мрачная и холодная, впрочем, как и сам Малфой.

Еще одна слезинка соскользнула по побледневшей щеке.

- Поднимайся, - властный голос заставил девушку вздрогнуть, но не исполнить его приказ.

Тело напряглось, словно в ожидании удара. Глаза широко распахнулись навстречу ядовитому свету.

Малфой выглядел идеально. Застегнутая рубашка, брюки, подходящие к ней, как всегда прилизанные волосы. Не к чему придраться. Только выглядело это всё великолепие как-то… не по-настоящему. Его запах щекотнул нос девушки, заставив Гермиону сморщиться.

Серые глаза походили на расплавленный свинец, поблескивая чем-то тяжелым, но в то же время притягательным. Она была полностью в его власти. Игрушка, с которой он может сделать все, что угодно.

Испуганно сглотнув, Гермиона уставилась на него. Порывисто облизнула пересохшие губы, заметив довольную усмешку на его лице. Казалось, он не просто упивался ее страхом, а дышал им.

- Ты ведь не забыла какой сегодня день, Грейнджер? - мстительно растягивая слова, спросил Малфой, заранее зная ответ.

Словно при заклинании замедленного действия, Гермиона медленно озирается по сторонам и видит это

Белое платье лежало на диване, руша все ее надежды.

Сегодня.

Истерика быстро подступала к горлу. Нет, нет, нет. Бежать. Как можно быстрее бежать отсюда.

- Сейчас тебя приведут в порядок.

Быстро развернувшись на пятках, он ушел, оставив ее бешено озираться по сторонам в поисках выхода, которого не было. Она как мышка в мышеловке. И кот уже совсем скоро расправится с ней.

Рука сжала рот, заглушая беззвучный крик. А свет тускло сверкал, словно издеваясь над ней. Слезы снова наполняют глаза, а дыхание учащается. Нет, нет, нет.

Тихие рыдания сотрясали плечи. Безысходность.

- Мисс Грейнджер? - молодая ведьма скептически осмотрела дрожащую фигуру и досадливо поморщилась. - Я здесь для того, чтобы сделать этот день незабываемым.

А она все рыдала, обнимая себя за плечи. Скулила от боли, понимая, что это конец. Этот день бесспорно станет незабываемым. Даже без посторонней помощи.

Несколько мучительных минут слабости, и Гермиона встает, безжизненно глядя куда-то в сторону. Куда угодно, лишь бы не видеть роскошного белого платья и волшебницу, придирчиво ее осматривающую.

- Садитесь, мисс, - с наигранно-радушной улыбкой произнесла колдунья, указывая на кресло у зеркала.

Гермиона выполнила приказ и закрыла глаза, позволяя мыслям унести ее с этого ужасного места. В еще более ужасное.

…Воняло жженой смолой. Тягучий запах заставлял задыхаться, и Гермиона то и дело откашливалась.

- Ты в порядке?

Обеспокоенный голос Гарри едва слышно прозвучал сквозь пелену, застилающую разум. Наверное, она все-таки слишком сильно ударилась головой.

- Да. Нам нужно найти Рона.

На секунду взгляд друга задержался на ней, словно пытаясь проникнуть в самые потаенные мысли. Всего на секунду. Быстрый кивок - и снова аккуратно пробираться к замку, прикрывая спины друг друга.

Еще пару вдохов, и она потеряет сознание. Легкие разрывало, а возможности втянуть в себя чистый воздух не было.

- Гарри… - новый приступ кашля не дал Гермионе договорить. - Все ведь будет хорошо, правда?

Он ободряюще улыбнулся.

- Конечно, все будет хорошо, Гермиона.

И она верила ему.

- Готово, мисс Грейнджер.

В ушах все еще звенели последние слова Гарри, и Гермиона испуганно вздрогнула, когда в ее голову ворвался совершенно чужой голос. Голос, сообщающий о том, что все готово к ее казни.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман