Грибная история

— А что дальше было? — Спросила я.

— Что именно с Иваном Ивановичем было, история умалчивает. А конкретно с двумя деревнями Окуневкой и Дураково, которые рядом с тем лесом были, то нет больше их на картах. Я подшивки старых газет посмотрел, и только в одном месте вскользь упоминается, что деревни эти брошены оказались из-за того, что мор прошёл по ним. Кругом, значит, деревни остались нетронутыми, мор там не прошёл, а эти сразу вымерли.

— И что ты думаешь по поводу этого растущего зла под землёй? Это про ад и демонов?

— Нет. Это я про грибницу. Да-да, не удивляйся. Это именно так. Приедешь в город, сразу ко мне приезжай. Всё объясню тебе наглядно. А пока будь осторожна. Между прочим, Окунёвка была всего в трёх километрах от вашей Каневки.

— Это далеко. Да нас той злой грибнице не добраться.

— Скорость роста грибницы — примерно 10 см в год. И это, заметь, простой, вегетарианской. А если она себя будет ещё кровушкой подпитывать? Поняла, к чему я? А есть ещё такой гриб, плазмодий называется, так он вообще передвигается 1 см в час. И веселки обыкновенные подрастают за две минуты на один сантиметр.

— За триста лет грибница уже одряхлела. — Возразила я.

— И опять не соглашусь. Грибному кольцу в Балтиморе, это во Франции, семьсот лет. И в диаметре оно 600 м. Как тебе грибница? Знаешь, Оля, грибы — самые странные жители земли. Их ещё называют третьим царством, так как они не относятся ни к животным, ни к растениям. По способу питания — они как животные, у них нет хлорофилла, и они не обладают способностью к фотосинтезу. Как и у животных у них есть и мужские и женские особи. И в своём хромосомном наборе они похожи на человека. А ещё они ровесники динозавров и папоротников. Только тогда они были ростом с наши современные деревья. Археологи обнаружили на территории Саудовской Аравии окаменелости, по которым видно, что грибы имели высоту до десяти метров.

— Так это грибы, а сама грибница, она же просто плесень, слабенькая и редкая.

— Да кто тебе это сказал! — С энтузиазмом воскликнул Сакатов — Никакая она не слабенькая, она сильная. Грибы — они как айсберг. На земле находится их малая часть, его плод. А плод — это продукт жизнедеятельности, а не сам живой организм. А организму самой грибницы можно позавидовать.

— Скажи про Губца, кто это?

— Нигде ничего про Губца нет. Но я думаю, это тот человек, которого грибница держит за проводника в мир людей.

— То есть этот тот лесоруб, чьё тело попало к грибнице?

— Говорю тебе, не знаю! Мне ведь Лапшин про грибницу идею подсказал. И сказал, что там, внутри грибницы, за это время может уже не один человек перебывал, за столько-то лет. Мы с ним так порассуждали, что только по названию можно судить. Губец, вроде как губить кого-то. Или кровь пить. А ещё он сказал, что это не обязательно какой-то злодей. Мы привыкли, что человеку природа редко сдаёт сдачи. А это существо может отстаивать свои территориальные интересы. Иди домой. Я не думаю, что твоей Наташе там что-то грозит, но будьте осторожны. Грибница — не демон, она злокозни людям не строит. Но она не любит, когда её границы кто-то ущемляет. Мне кажется, поэтому туристов у вас там погубили.

— Палатка — не дом. — Возразила я.

— Так для него, может, нет разницы, что над ним построили — лёгкую палатку или дворец. Но спорить не буду, это просто моё мнение.

Как только мы поговорили с Сакатовым, я вспомнила про таинственные знаки, которые были написаны на бумажке с грибом. Я отправила ему фотографию. Потом подумала, и на всякий случай, эту фотографию отправила и Анне, хранительнице артефактов с Алтая, и подписала, что это было прикреплено на сухом грибе.

Глава 3. Макушкина поляна

Я пошла к дому. Парни и девушка всё ещё сидели на берегу, на траве перед ними были разложены бутерброды, и стояла бутылка вина. Из кустов выскочил большой пёс, но один из парней свистнул, и пёс пронёсся мимо меня на зов хозяина.

Тихо спустились на землю сумерки, вытеснив душный зной, запахло сеном и парным молоком. На улице уже никто не сидел на лавочках, и в окнах зажглись огни. В дом идти было не охота, так хорошо и спокойно было, в городе у нас такой тишины нет. И такие родные деревенские звуки! И эта агрессивная грибница из головы не выходила. Вот и подумаешь сто раз, прежде чем палатку в лесу ставить, вдруг там, в земле, кому-то такое не понравится. Как у нас любят сейчас говорить, нарушение личного пространства.

Во дворе на завалинке сидела Анфиса. Она разговаривала с кем-то по телефону, но увидев меня, быстро попрощалась и спросила:

— Ну что профессор твой сказал? Есть какие-то предположения у него?

— Есть. Одно страшнее другого. Пошли, пройдёмся, расскажу.

Мы с ней прошлись по улице раза три, пока я ей пересказала всё, что услышала от Сакатова. Она молча слушала, только когда я про туристов сказала, тоже усомнилась, что это грибница сделала. Но согласилась, что такой вариант тоже может быть.

Только мы с ней повернули к дому, как раздался звонок от Анны: