Григорий Котовский. Загадка жизни и смерти

Котовский отправляется в Париж и в небытие, исчезая со страниц романа. Он приводит Пустоту на улицу Последнего фонаря, которая в средневековой мистической традиции обозначала границу между бытием и небытием. Она, в частности, присутствует в романе Густава Майринка «Голем». И Париж Котовского – это потусторонний мир. «Парижский» мотив отражает один мотив из легенды о Котовском – будто бы присущую Котовскому до революции мечту – собрать капитал в 70 тыс. рублей и бежать с ним в Румынию, а затем, вероятно, в Париж. И вполне органично звучит в его устах иллюстрация тезиса Его лысая голова делает его похожим на буддистского монаха, который, однако, не находит пути к просветлению. Котовский Пелевина заигрывает как с добром, так и со злом, как это было и в жизни реального Котовского. Он хотел добра и справедливости, но боролся за них жестокими методами, чуждыми заповедям буддизма. Разбойник-джентльмен, не проливавший крови, мирно уживался с карателем, обильно проливавшим крестьянскую кровь. Котовский предстает перед нами преимущественно в инфернальных цветах – сером, коричневом, черном, наконец, в полосатых пижамных штанах, как черт из снов Ивана Карамазова и Алексея Турбина. Потому-тьо и обнимаются они с Юнгерном как родные. Малиновая жилетка на этом фоне смотрится лишь обертоном. Пелевин как бы утверждает, что «краснота» Котовского (его служба у красных) – далеко не основное в его сути, поскольку главное в этом герое – взаимодействие добра и зла. Котовский в романе презирает русскую интеллигенцию, готовую довольствоваться тайной свободой во тьме (она же – фига в кармане) и подрывать устои государства, в надежде что они устоят, и опасающиеся любых реальных революционных действий масс, в лучшем соглашаясь на деятельность группы заговорщиков – накокаиненных Кибальчичей и испитыми Чернышевскими. Такое отношение к русской интеллигенции герой романа разделяет не только с его автором, но и с реальным Котовским, а также с вождями большевиков – Лениным, Троцкими, Зиновьевым, Сталиным и др.

Одна из интерпретаций пелевинского Котовского – это демиург судьбы России, и его увлечение кокаином сбивает Россию с правильного пути.

Григорий Котовский и кинематограф

Григорию Ивановичу Котовскому с воплощением его образа в кинематографе, можно сказать, повезло. Напомню, он сам думал написать киносценарий о своей героической жизни и делах своей бригады, но не успел. Зато успел сняться в роли самого себя в посвященном Советско-польской войне фильме «Пилсудский купил Петлюру (П.К.П.)» режиссеров Акселя Лундина и Георгия Стабового, вышедшем на экраны в 1926 году, уже после его смерти. Что интересно, в роли атамана Юрия Тютюнника тоже снялся сам Тютюнник. Так недавние враги встретились еще раз, теперь на киноэкраре. В 1923 году чекисты заманили Юрия Иосиповича на Украину, легендировав существование там мощной подпольной антисоветской организации. Затем арестовали и поставили перед выбором – либо немедленный расстрел, либо публичный призыв к украинской эмиграции с отказом от борьбы против Советов. Тютюнник выбрал второе, чем отсрочил свой расстрел на семь лет. Он успел написать также сценарий фильма Александра Довженко «Звенигора», посвященной истории Украины от варяжских времен до гражданской войны. Арестовали Тютюнника в Харькове в феврале 1929 года, а расстреляли в Москве 20 октября 1930 года.