Григорий Распутин: правда и ложь

Распутин доложил о позорном церковном суде «царям», и это стало последней каплей, переполнившей чашу их терпения по отношению к Феофану и Гермогену. Отныне они уже больше никогда не предстанут перед царем или царицей, как они того ни добивались. Синод официально отправляет Гермогена на покой и предписывает Гермогену и Феофану покинуть столицу. Но взбунтовавшиеся церковники и не думали никуда уезжать. Более того, они начали угрожать царской семье публикацией упомянутого выше пасквиля «Гришка», сочиненного Илиодором (Труфановым) и Родионовым (одним из тех офицеров, кто пытался зарубить Григория саблей на соборе). Илиодор даже встретился с Вырубовой и рассказал ей о том, что он намерен сделать, если его, Илиодора, и Феофана немедленно не осыплют милостями. Он показал свой самый страшный козырь — письма государыни к Распутину, которые он опубликует в своем пасквиле. Письма эти были подлинные. Илиодор, укравший письма у Распутина, ничего не сказал, что в них было, но представил все дело так, будто это — любовная переписка. Вырубова выслушала его молча и так же молча выпроводила подлого монаха за порог. Ни на какой торг ни она, ни царица никогда не согласятся. Кроме того, Вырубова ни на секунду не поверила, что между государыней и Распутиным была любовная переписка. Илиодор ушел с твердым намерением отомстить «царям» и за это.

Здесь поражают в первую очередь мягкость и нерешительность государя. Фактически никаких мер против мятежных иерархов, возмущавших против царя народ, принято не было. Вероятно, в этом сказался пример всепрощения самого Григория: в то время как Феофан выбивался из сил, хлопоча то перед Думой, то перед Синодом о том, чтобы наказать негодного Распутина, сам Распутин отзывался о нем без злобы: «Он против меня злобится теперь, но я на него не сержусь, ибо он большой молитвенник. Его молитва была бы сильнее, если бы он на меня не злобился» [173].

Глава 18 Илиодор

«Стоял же с ними и Иуда, предатель Его».

Евангелие от Иоанна, 18:5

«Миленькие папа и мама! Илиодор с бесами подружился. Бунтует. А прежде таких монахов пороли».

Г. Е. Распутин, из телеграммы царской семье

Фигура Илиодора при всей низости его характера, заслуживает все-таки внимания. Илиодор был весьма примечательной личностью, и в истории с Распутиным сыграл не последнюю роль. Выпускник Петербургской духовной академии, входивший в круг епископа Феофана, он очень рано прославился своими проповедями.

«Этот удивительный человек, почти юноша, с нежным, красивым, женственным лицом, но с могучей волей, где бы он ни появился, сразу привлекает к себе толпы народные, — писал о нем „Почаевский листок“. — Его страстные, вдохновенные речи о Боге, о любви к царю и отечеству производят на массы глубокое впечатление и возжигают в них жажду подвига» [174].

Под «жаждой подвига» газета, несомненно, имеет в виду результат его пламенных призывов к войне. Выпускник духовной академии, молодой красавец иеромонах, любимец Феофана быстро приобретает широкую известность в народе. К нему стекаются огромные толпы. Простой народ считает его своим вождем, чуть ли не мессией. Гордость так захватила и заполнила его, что он надевал на голову белый «митрополичий» клобук и выезжал к народу на белом коне. Сам стал распространять слухи о «великих чудесах», творимых им. На Волге он объявил собравшимся, что на этом месте в три дня воздвигнет Божий храм… «Пусть каждый принесет сюда по одному кирпичу. Ведь нас здесь тысячи! — говорил он. — И из этих всенародных кирпичей мы, с Божией помощью, нашими руками воздвигнем здесь великий храм…»

Илиодор хотел сделать то, что Иисус Христос не сделал, и тем прославиться. И он действительно вдохновил народ. Несли кирпичи, везли на подводах и весь необходимый для постройки материал, закипела работа — и через три дня храм действительно был построен! Это еще больше наполнило Илиодора гордостью. Он, почти еще мальчишка, мог позволить себе трясти за ворот Столыпина и говорить грубости государю. Илиодор в своей заносчивости замахнулся очень высоко. Он проповедовал: «Предки наши говорили: „По грехам нашим послал нам Господь царя Грозного“. А я говорю: „По грехам нашим дал нам Бог царя слабого!..“ И вот что надо сделать — как подниму я всю черную Волынь мою и как приведу ее сюда, в город сей — столицу, Санкт-Петербург враг именитый, и как наведем мы здесь порядок, тогда будет, как надо» [175]. Фактически он открыто угрожал бунтом, переворотом и свержением царя.

Распутин, конечно же, столь экстремистских взглядов не разделял. Но и от дружбы с Илиодором не отказывался, надеясь, что этот молодой человек со временем образумится. Находясь однажды в гостях у Распутина в Покровском, Илиодор испытал на себе щедрость и любовь старца. Вот что впоследствии писал он сам:

«Григорий сказал, указывая мне на свою атласную сорочку: