Григорий Распутин. Россия под гипнозом

«При осмотре шубы на ней никаких повреждений, соответствующих ранам, обнаруженным на теле, найдено не было, ввиду чего эксперт Косоротов высказал заключение, что в момент нанесения Распутину ран последний был одет лишь в две рубахи, без шубы».

Какой из всего этого делаем вывод? Их два.

Первый: труп Распутина, судя по всему, был сброшен с моста в шубе,

«надетой внакидку и застегнутой на два крючка». Намокнув, с кусками льда, она оказалась слишком тяжёлой. Поэтому тело пришлось освободить от лишнего груза, лишь после этого – втащить на деревянный плот.

Второй: снятую на месте обнаружения тела шубу привезли в морг вместе с трупом для проведения судебно-криминалистической экспертизы, так как она могла помочь в расследовании преступления.

А как же тогда быть с тем, что рассказывал г-н Пуришкевич? Тут ещё проще: это ложь. Впрочем, даже не ложь, а самое настоящее признание того, что уважаемого депутата на том самом Петровском мосту, с которого сбрасывали тело «старца», просто-напросто не было.

Ай да Пуришкевич – ай да сукин сын! Этот депутат всё выложил нам на том самом блюдечке с голубой каёмочкой: кто-кто, но он точно не уезжал из дворца вместе с великим князем и поручиком Сухотиным. А если шеф оставался на месте, то рядом с ним находился и преданный вассал – доктор Лазоверт. Он – водитель автомобиля санитарного поезда Красного Креста; и если убегать с места преступления – то вместе со своим начальником. Очень даже логично.

Вот и получается, что труп Распутина вывозили… раз… два… три… Так и есть, три человека: великий князь Дмитрий Павлович, поручик Сухотин и… И солдат. Как пишет Пуришкевич, великий князь сел за руль, Сухотин – рядом с ним. Вот и разгадка: они уезжали на личном авто великого князя Дмитрия Павловича – дубль-фаэтоне «Металлуржик».

Конечно, удобнее было бы выезжать из дворца на десятиместном «Делоне-Бельвиле»; но тогда, уж извините, солдатику не пришлось бы садиться на мертвеца: места хватило бы всем – и четверым, и даже шестерым, как уверяют некоторые. Кстати, насчёт шестерых, которые, если верить англичанам, якобы грузили тело в автомобиль. Ну, грузили. Могли, к слову, помогать дворецкий Бужинский и денщик Нефедов; или другой солдат… или кто ещё из слуг… Могло быть вовсе и не шесть человек – все десять! И что с того? Главное, что уехали на автомобиле, где у солдата могло быть единственное место – верхом на трупе.

Надо понимать, что сидеть на мёртвом теле, из которого со всех сторон сочится и течёт, дело, мягко говоря, неблагодарное. Мало того, что салон автомобиля после такой поездки окажется буквально потоплен в крови, так ещё и самому не отмыться. Так что солдат сидел на трупе не по собственной прихоти. Именно так, ко всему прочему, он прикрывал тело от посторонних глаз.

Да, кстати, а как быть с показаниями дворника Лазукова и городового Ефимова, которые заявляли, что во время своего дежурства видели проезжавшие то открытый, то закрытый автомобили? Отвечу: никак. А всё потому, что тот и другой в вопросе относительно автомобилей путались.

Вот что 18 декабря 1916 года показал, будучи допрошен в жандармском управлении, Аким Лазуков:

«…В ночь на 17 Декабря с 2 часов ночи я стал чистить панель около этого дома. Около 3 часов ночи я услыхал два негромких выстрела, как бы со стороны Максимилиановского переулка, это стреляли не возле домов №№ 92 или 94; никакого автомобиля возле этих домов не было в это время. Через несколько времени подошел ко мне постовой городовой и спросил меня, здесь ли стреляли. Я ответил, что здесь я не слыхал выстрелов, а звук доносился со стороны Максимилиановского переулка. Когда я разговаривал с городовым, то Князь Юсупов с Бужинским не подходил к нам и городовой с ними не разговаривал. Больше ничего не могу показать…»[324]

В тот же день и там же Флор Ефимов показал: