Григорий Шелихов

угощение", - с некоторой тревогой, но ничем не выдавая ее, подумал

Александр Андреевич. Правитель сидел на камне, окруженный, сам того не

замечая, толпой вышедших из лесу людей. Наконец, после часа

томительного ожидания, барановские посланцы снова показались на палубе

корабля, спустились по трапу в байдары и, отплыв чуть-чуть,

остановились как будто в ожидании.

Через минуту с борта фрегата была спущена шлюпка, в нее соскочило

несколько человек матросов, и по трапу спустился человек в черном

камзоле, очевидно капитан корабля.

Правитель стоял у кромки воды, встречая прибывших гостей.

- О'Мор, арматор энд кептэн "Феникса"! - назвал себя человек в

черном камзоле, крепко пожимая руку Баранова. - О, я много слышал о

вас, мистер Баранов, и рад случаю пожать вашу руку.

- Ларкин, переведи все, что говорит господин арматор, и не отходи

от нас. Спроси, как здоровье, как плавание протекало, в чем нуждаются

славные мореходцы, долго ли пробыть у нас намерены, - откинув

привычную сдержанность, радушно говорил правитель.

О'Мор сразу понравился Баранову. Отвага, открытое лицо и прямой

взгляд ирландца, съехавшего на берег по доверию к имени и репутации

Баранова, подкупили правителя, обычно сурового и осторожного в

сношениях с иностранцами. Ирландец, не таясь, открыл причину своего

появления в водах Аляски: Ост-Индская компания решила конкурировать с

"гудзонцами", найти собственные области китобойного промысла и добычи

мехов. О'Мор со своим судном стал на службу компании и прибыл на

Аляску для разведки. Он надеется, что места здесь хватит на всех...

- Ларкин, передай господину арматору, что до острова Нутка

простираются земли российского владения и промыслы иностранцам в

прилегающих водах без дозволения российского правительства запрещены!

- соблюдая отечественный интерес, твердо объявил правитель ирландцу.

Баранов не кривил душой. Как раз весной этого, 1793 года, недели

за две до выхода байдарочного флота на летние промыслы, он, исполняя

распоряжение Шелихова, выслал судно на разведку и занятие побережья

Америки к югу, по возможности до острова Нутки под 48 - 50^o северной

широты. Александр Андреевич твердо верил, что "Св. Симеон" с опытным и

удачливым шкипером Измайловым выполнит возложенную на него задачу, а

ему, если приведется когда-либо еще встретиться с Мором, не придется

краснеть за неудачное предвосхищение событий.

- О, мы не поссоримся с вами, господин Баранов. Наши компании

найдут общий язык и договорятся о взаимной выгоде, - без раздражения и

вызова принял ирландец предупреждение правителя. - Я не принадлежу к

таким людям, как Кокс... Он, правда, англичанин, а ирландцы и

англичане по-разному относятся к правам народов. Кстати, могу сообщить

вам еще одну новость: Кокс умер месяц назад в Макао от желтой

лихорадки, в разгаре приготовлений к какой-то большой экспедиции.

Доверенный Ост-Индской компании достопочтенный Макинтош был удивлен

количеством понадобившихся Коксу огнестрельных запасов и ядер и взял с

меня слово...

- Умер? - скрывая радость миновавшей опасности, перебил

собеседника правитель. - Сподобил господь и Кокса сделать доброе дело.

В сих местах... Однако соловья баснями не кормят - прошу, господин

арматор, препожаловать на лоне земли российских владений откушать чем

бог послал.

Правитель с прибывшими гостями и своими ближайшими помощниками

расположился у подножия нескольких чуть ли не к самому берегу океана

вырвавшихся из лесной чащи исполинских лиственниц. Люди возлежали на

медвежьих, оленьих и котиковых шкурах. На огне костров жарилось оленье

и медвежье мясо, пеклась рыба и готовилась традиционная русская уха, в

которую было брошено целиком несколько тушек жирной чавычи.* (* Рыба

из породы лососевых.)

- Егорушка! - скомандовал Баранов и, как бы подсчитывая что-то в

уме, оглядел гостей. - Принеси самогонной бочонка три и с ромом

ямайским анкерок махонький для гостей... Все, видно, во здоровье их

выпить хотят!

Через полчаса, с трудом пробравшись через густую толпу алеутов и

индейцев, окруживших стан правителя, - О'Мор насчитал их около пятисот

человек, - появился Пуртов с четырьмя промышленными, несшими на дюжих

плечах три бочонка живительной влаги собственного, Александра

Андреевича, курения, ведра на четыре-пять каждый, и такой же бочонок

ямайского рома, предназначенный для гостей.

Лица алеутов и индейцев, раскрашенные в ожидании боя черной и

голубой краской, казались вдвое свирепее и страшнее от чудовищных

гримас радости, возбужденной предстоящим угощением. О'Мор и его люди

разглядывали их с любопытством и скрытой опаской.

Бочонки с водкой были установлены на мгновенно связанных козлах.

Рядом на камнях разложили зажаренные туши оленей и горных баранов. У

мяса стоял Куликалов с ножом в руке. Пуртов с оловянной кружкой

вместимостью в четверть кварты встал у бочонка, держа в руке

наполненное водкой ведро.

- Здоровье наших друзей и на погибель врагам! - вставая,