Григорий Шелихов

прошлом году был заменен новым правителем Александром Андреевичем

Барановым, о даровании которому государственного чина по должности и

для представительства намеревался просить Шелихов.

- Видишь, братец, как обо всем мы осведомлены? - не упустил Зубов

подхватить вовремя подброшенный догадливым Альтести пузырь для

плавания в американских делах.

Имя Деларова Зубов услыхал впервые. Невежественный, поглощенный

дворцовыми интригами временщик имел самые скудные и сбивчивые

представления о подвигах русских добытчиков и землепроходцев, на утлых

шитиках добиравшихся до самого Нового Света, но высокое положение

обязывает знать и вникать в мельчайшие дела и нужды подданных. К тому

же мореход со своей Америкой набежал в руки, как заяц на охотника, -

нельзя более кстати...

- Выкладывай, купец, товар - Америку свою... Что подойдет и

понравится, все откупим, за деньгами и честью не постоим! - шутливо,

подделываясь под презираемый в душе "скаредный", как он называл,

русский язык, прощупывал Зубов морехода.

Большой и тяжелый, с потемневшим суровым лицом, стоял Шелихов

перед надменным щуплым юношей, капризно развалившимся на софе. И вдруг

в душе его померкли все крепкие мысли, живые слова и яркие краски,

накопленные для описания чудного видения - открытой им за туманами

океана богатой и вольной американской земли.

"Аркан нужен, без аркана с таким не договоришься, - думал

Григорий Иванович, не зная, как держать себя дальше. - Душа в ем

ежовая - малая и, видать, колючая, а обволочка на ней моржовая: не то

что словом - пулей не пробьешь... Помогай, заступница наша Рыльская,

на мель не сесть, своего не потерять и для людей найти. Блоху на слюни

ловят, а князей на золото... Воюй, Григорий!"

- Дозвольте просить, ваше сиятельство, секретного разговора

касательно государственного дела странствований и открытий моих, -

пророкотал Григорий Иванович голосом, придавшим Зубову на софе сидячее

положение. В глазах временщика, до этого скучливо скользивших по

комнате, минуя стоящего перед ним Шелихова, отразилось нескрываемое

изумление, когда мореход, склонив голову в английском суховатом

поклоне и придерживая рукой эфес отброшенной вбок от себя шпаги,

притопнув ногой по-военному, еще настойчивее повторил свою просьбу.

В голове Зубова промелькнула смутная мысль об Эльдорадо -

затерянной в Америке сказочной долине сокровищ. Может быть, сибирский

флибустьер нашел ее и хочет поделиться тайной... Взглядом он показал

Альтести на дверь и, заметив недовольно-удивленную гримасу на лице

грека, прикрикнул:

- Исчезни! Да скажи Ольге Александровне, чтоб не ждала меня,

вместо себя купца ей, скажи, пришлю... Ну? - с деланным равнодушием

обратился он к Шелихову. - Выкладывай свою сказку, только денег за нее

не проси...

Григорий Иванович меньше кого бы то ни было мог быть подготовлен

к пониманию того, насколько русские интересы в Америке оказались вдруг

связанными с тем, что разыгралось в его присутствии за державинским

столом между Ольгой Александровной и Уитвортом, но чутье добытчика и

морехода и в этот раз счастливо провело его через подводные камни не

только капризных и зыбких настроений неверной души временщика, но и

тех сложных отношений, которые складывались в придворной политике при

решении серьезных дел.

- Купец я, ваше сиятельство, и сказками не промышляю, - в том же,

перенятом от иностранцев, сурово-сдержанном тоне ответил Григорий

Иванович, а сам подумал: "Врешь, вьюноша, и деньги дашь, и в компанию

попросишься". - Американской землей кланяюся великой государыне, новым

царством, как некогда Ермак Тимофеич Сибирью...

- Ты задавить нас, Шелихов, хочешь! Мы с Сибирью управиться до

сегодня не можем, - с насмешкой в голосе перебил временщик Григория

Ивановича. - Вот если бы ты... Персию... - мечтательно продолжал

Зубов, зацепившись за излюбленную тайную мысль, развернувшуюся три

года спустя в неудачную для России войну с Персией. - На такое дело я

бы деньги дал, а Америка...

"Эх, лишнее болтнул, Григорий", - подумал мореход, слушая

насмешливую реплику Зубова, но... отступить - наверняка проиграть, и

пустил в ход последний и опасный козырь, прибереженный на решающий

момент игры за волю и долю в будущем.

- Англицы и бостонцы о той земле правильнее нас понимают и рыщут

вокруг да около наших владений. Полковник ихний Бентам неподалеку от

нас на реке Чилкат изрядную английскую фортецию возвел да зачастил к

нам с дружбой... По долгу присяги не смею, ваше сиятельство, от

государыни тамошних дел утаивать - однажды он, этот Бентам, прибывши в

Охотск, после того как мы рому ямайского для знакомства полведра

выпили, взял да и выложил, за чем ездил: переходи, грит, господин

Шеликоу, - так меня англицы окрестили, - на королевскую службу. Дадим

тебе майорский чин, триста солдат, запас огнестрельный, положим на год

сто галлонов рому и тысячу гиней жалованья, чтобы ты подвел всю