Григорий Шелихов

- Переворачивай страницы, да не спешно... Любопытно, во что

колумбы русские Америку нам ставят?

- Великий открыватель Америки Христофор Колумбус генуэзский

поднес ее испанским государям безденежно! - мгновенно отозвался

Альтести и, не угадав настроения патрона, осекся, услышав резкое:

- Дурак!

Просмотрев несколько перевернутых Альтести страниц и убедившись в

скучности и бесплодности занятия - Зубов не понимал назначения

большинства предметов, на приобретение которых испрашивались

разрешение и средства, - временщик захлопнул тетрадь и, не забыв

предварительно осмотреть, по свойственной ему мелочной аккуратности,

взятое с подставки севрского фарфора "Фавн и пастушка" гусиное перо,

начертал поперек заглавного листа размашисто и не задумываясь:

"По высочайшему повелению предлагаю утвердить. Зубов".

"Президенту коммерц-коллегии графу Александру Романовичу

Воронцову. Выдать по сему двести тысяч рублей ассигнациями. Зубов".

"Правителю дел коммерц-коллегии д. с. с. господину Жеребцову.

Проверить реестр, особливо в части огнестрельного запаса и

корабельного снаряжения. Доложить мне об исполнении повеления

государыни. Зубов".

- Доволен, Шелихов? - вслух прочитав наложенную резолюцию,

спросил временщик.

- Премного доволен, ваше сиятельство... только чин положить

правителю американских колоний запамятовали и дозволения не дали

моряков военных на службу нанимать без перерыва государственной

выслуги.

- А не боишься, что перед правителем своим и офицерами флота

шапку ломать придется?

- По нашим делам перед кем только не приходится спину гнуть, ваше

сиятельство, - с горечью сказал Григорий Иванович на колкость

фаворита.

В глазах Альтести промелькнула насмешливая искорка: "Что, патрон,

скушал?" Авантюрист готов был видеть в Шелихове собрата по судьбе,

заставляющей умных служить дуракам.

- С ним, - кивнул Зубов Шелихову на Альтести, - закончишь, чего

мы с тобой не договорили, он доложит мне. - И добавил: - Безденежно

выполнит... денег не давай, ежели и моим именем будет вымогать...

Взглянув на брегетовы часы, стоявшие перед ним в настольном

футляре, фаворит встал и поспешно, не кивнув даже головой на прощанье,

удалился в смежную с кабинетом туалетную комнату. Опытные руки и

изобретательный ум массажиста-англичанина, рекомендованного Уитвортом,

куафера-француза и портного-поляка превращали расслабленного и

блеклого по утрам красавца Платошу в блестящего вечернего папильона,

неутомимо развлекавшего, с помощью советов сестрицы Оленьки,

старческую дремоту пресыщенной Семирамиды...

Альтести выжидающе смотрел на Шелихова, лицо и фигура которого

выражали уныние.

- Отложим?! - уверенно спросил Альтести. Авантюрист и сам был не

прочь выиграть время, чтобы на досуге прикинуть цену своих услуг и

хранившихся у него кляуз Деларова. Америки продаются и покупаются не

каждый день. Чего бы он стоил, упустив справедливый куртаж с обеих

сторон. - Вам еще с Ольгой Александровной управляться предстоит... -

И, не поняв недовольного взгляда Шелихова, поспешно добавил: - О, je

ne suis pas jaloux... Acceptez mes sentiments.* (* О, я не завистлив!

Примите наилучшие пожелания (франц.).)

- Устал... не могу! - невпопад ответил мореход и направился

следом за Альтести на площадку лестницы, разделявшую половину Ольги

Александровны от апартаментов ее брата.

- Вам направо и... прямо в рай! - игриво напутствовал морехода

Альтести.

Все тот же рослый красавец гайдук, который встречал Григория

Ивановича у подъезда, подкарауливал его теперь на площадке лестницы.

- Ольга Александровна просят...

- Скажи, прошу прощения... занемог, скажи... не могу, не могу...

- бормотал Шелихов, отмахиваясь от заступавшего ему дорогу гайдука.

Непереносимая боль в сердце снова разгоралась и не давала вздохнуть.

Григорий Иванович сходил, шатаясь и оступаясь. Его провожали

испуганно-удивленные и сочувственные взгляды зубовских дворовых людей,

под разными предлогами пробравшихся в нижнюю гардеробную поглядеть на

сибирского купца. Про диковинные приключения купца и об его умершем

индейце-слуге, а может быть, и вовсе не слуге, а сыне - кто их знает,

этих путешественников, - они уже прослышали от держа-винской дворни,

не скупившейся на фантастические подробности.

Волоча за собой поданную ему внизу и всех изумлявшую белую

медвежью шубу, Григорий Иванович вышел на воздух и, схватив с земли

комок снега, сунул его себе под кружевное жабо рубашки - словно на

уголь, горевший в груди...

Уставясь мутными глазами в бледное и испуганное лицо гайдука,

вышедшего следом за ним на улицу и пытавшегося что-то сказать, Шелихов

понял вдруг, что этого рослого и красивого парня страшит ожидающая у

Ольги Александровны неминуемая расплата за его, Шелихова, невежливое и

непонятное бегство.

- Посади меня, друг... сам видишь - на ногах не держусь. А Ольге

Александровне скажи, что явлюсь по первому приказанию, ежели жив

останусь...