Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции

Сталина, как можно догадываться, обе характеристики, данные ему Лениным, вполне устраивали. Ведь они, хотя и предельно негативные, ставили его на первое место и в ЦК, и в ПБ, и, следовательно, в «тройке». И в то же время не задевали его самолюбия, ибо он ничуть не дорожил своим постом, не цеплялся за пост. Не случайно он с горечью писал еще 7 августа 1923 года Зиновьеву и Бухарину: «Для чего потребовалось ссылаться на неизвестное мне письмо Ильича о (генеральном) секретаре — разве не имелось доказательства тому, что я не дорожу местом и поэтому не боюсь письма (выделено мной — Ю. Ж. )». И добавил, явно имея в виду Зиновьева и Каменева: «Как назвать группу, члены которой стремятся запугать друг друга (если не сказать больше)»³⁹⁵.

И такое отношение Сталина к своему посту не было бравадой. Вскоре он представил тому весомое доказательство. Иное дело — Зиновьев. Объяснить его готовность к оглашению на съезде письма Ленина гораздо сложнее, ибо оно ставило его, вроде бы лидера партии, всего лишь на третье-четвертое место, да еще вместе с Каменевым. Но здесь приходится учитывать и такой факт, как уже достигнутое им. Он — председатель ИККИ, член ЦБ, что наконец-то не просто выделило его, а отделило от других руководителей областей и губерний, каким он совсем недавно был. Да и ленинская характеристика, вернее — напоминание об ошибке, допущенной в октябре 1917 года, относилось к отдаленному прошлому.

Все же Григорию Евсеевичу следовало задуматься. Не столько о «Письме к съезду», сколько о собственном имидже. Вместо того он начал усердно готовиться к проведению Пятого конгресса Коминтерна, все еще полагая такую работу наиболее актуальной. На заседаниях ПБ за первую половину года шестнадцать раз выступал с предложениями по второстепенным вопросам: о ситуации с баптистами, характере нот Наркоминдела, взаимоотношениях ЦК Комсомола с московским комитетом РКП. Главное же — для страны — почему-то упускал.

На деле инспирировал выступление Дзержинского, сменившего Рыкова на посту председателя ВСНХ СССР. Мотивированно отклонившего 24 апреля на заседании ПБ предложение П. А. Богданова, председателя ВСНХ РСФСР, и ленинградского губкома партии о необходимости срочно вывести из старой столицы в провинцию все оборонные предприятия. Обоснованное непосредственной близостью Ленинграда к финской и эстонской границам, почему в случае войны город мог быть захвачен врагом³⁹⁶.

Трудно усомниться, что такое серьезное предложение могло быть подготовлено без согласования с Зиновьевым — царем и богом в Ленинграде. Опасавшимся не столько вражеского нашествия, сколько настроений кадровых рабочих крупнейших в стране заводов. Так и не вступивших в РКП, придерживавшихся из-за низкой зарплаты оппозиционных взглядов, не раз проявлявшихся ими.

И все же, как можно предположить, только по настоянию Дзержинского ПБ в тот день приняло такое решение: «а) Приостановить какие-либо эвакуационные мероприятия в отношении Ленинграда и ленинградской военной промышленности. б) Создать комиссию в составе тт. Дзержинского, Фрунзе (заместителя председателя РВСР, заместителя наркома по военным и морским делам), Лобова (председателя Северо-Западного промбюро ВСНХ СССР), Куйбышева (председателя ЦКК), Богданова, Евдокимова (заместителя председателя Ленсовета, то есть Зиновьева) или Залуцкого (секретаря Ленинградского губкома), Кржижановского (председателя Госплана СССР) для рассмотрения записки тов. Богданова и Ленинградского губкома и выработки практических мер по поддержанию ленинградской промышленности».

Из проекта решения кто-то из членов ПБ, возможно, и Зиновьев, вычеркнул одну фразу — «Комиссии дать директиву в том смысле, что стратегическое положение Ленинграда не должно служить препятствием для сохранения на ближайшие годы военной промышленности Ленинграда»³⁹⁷.

Предусматривалось, что комиссия завершит работу к 10 мая, однако даже согласованный доклад Дзержинского дважды откладывался. Был сделан лишь 3 июля, получив полное одобрение. Разрешавшее «Красному путиловцу» и заводу им. Ленина (бывший Невский) завершить в текущем году ремонт доставленных к ним и уже разобранных 36 паровозов сверх программы; предприятиям Су-дотреста — 17 паровозов, Ленинмаштреста — еще 18. Потребовавшее обязательно сохранить два судостроительных завода — Балтийский и Путиловскую верфь; запретившее покупку за рубежом тракторов и судов, которые следовало строить в Ленинграде³⁹⁸.

И всего этого добился Дзержинский, а не Зиновьев!