Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции

Конференция формально есть орган, подчиненный Центральному комитету, совещательный орган. Я не припомню сейчас, мне кажется, что у нас в партии не было в прошлом того, чтобы на партийной конференции меньшинство членов Центрального комитета или отдельные члены его выступали по крупным принципиальным вопросам против решения большинства ЦК... Нельзя сравнивать съезд и конференцию. На съезде каждый отдельный член партии и каждый отдельный член Центрального комитета может докладывать все то, что он имеет сказать партии.

Вот почему мы бы хотели прямо и открыто спросить Центральный комитет и Центральную контрольную комиссию: как относятся они к такому положению, что сказали бы они нам не только с точки зрения формальных соображений? То есть, что сказали бы они о том, имеет ли формальное право тот или другой член Центрального комитета выступить на конференции со своими взглядами, но и с точки зрения революционной целесообразности, единства партии, с точки зрения того, чтобы действительно достигнуть того, что намечено в “Заявлении” нашем от 16 октября, принятом к сведению большинством Политбюро.

Само собою понятно, что мы не будем Иванами, непомнящими родства. Каждый будет отвечать за те ошибки, какие он сделал — об этом нечего говорить. Мы ответили перед Центральным комитетом за это, обо этом будет еще доклад (Сталина “О внутрипартийном положении” — Ю. Ж. ). Но кто же хочет из эпизода недавней борьбы сделать препятствие для окончания борьбы? Из этого ничего хорошего не выйдет. Никто не отказывается отвечать за те нарушения, которые он сделал. Мы об этом сказали в своем “Заявлении”, принятом Политбюро. Прошлое — это, конечно, важный вопрос, но гораздо более важный вопрос — это будущее.

Мы надеемся, что никаких фракционных выступлений дальше не будет, что будет подчинение решениям партийных органов и будут серьезные и искренние попытки сработаться с большинством и достигнуть того, чтобы действительно перейти на деловую работу. Мы рассчитываем на то, что вы должны оказать такому “Заявлению” известное доверие»⁵¹⁷.

Итак, вместо раскаяния, «полного разоружения» — как выражались в те годы, участники пленума услышали призыв к примирению. На который сразу же откликнулся Рыков. «Конец “Заявления”, — резко заявил он, — содержит категорическое указание на то, что идейные разногласия этих членов Центрального комитета с партией остаются до сих пор, что они никаких уступок, никакой поправки, никакого шага навстречу партии в своей идейной платформе не сделали и не делают... Раз они остаются на своих идейных позициях, то и партия не может на это их “Заявление” не ответить критикой этих идейных позиций»⁵¹⁸.

Ту же оценку выступления Зиновьева счел необходимым дать и Сталин. «Вы все, — заметил он, — хорошо знаете книгу Зиновьева “Ленинизм”. Всем известна речь тов. Зиновьева о “национальной ограниченности” партии. Нечего теперь прятаться. Откажитесь от ваших книг, ваших брошюр, от своих речей на 14-м съезде, направленных против основной линии ВКП. Признайте правильность резолюции 14-го съезда о том, что партия должна бороться против неверия в победоносное социалистическое строительство, и тогда, но только тогда, мы можем рассчитывать на то, что не будет у нас идейной борьбы по принципиальной и политической линиям.

Без этого условия серьезная борьба становится неизбежной, как это признала, впрочем, сама оппозиция в своем “Заявлении”...

Чтобы обезопасить партию от распри в будущем, надо разоблачить ваши ошибки. Задача состоит в том, чтобы разоблачать эти ошибки и бить их дальше. До тех пор, пока вы от них не откажетесь»⁵¹⁹.

Словом, и у Рыкова, и у Сталина, и у других представителей большинства, принявших участие в прениях, все те же слова: у вас «ошибки», вы должны от них отказаться. Заодно отказаться от своих вышедших книг, брошюр, произнесенных речей. Все та же оценка взглядов оппозиции как идейной и политической борьбы, развязанной ими же. И ни одного доказательства — со ссылками на Маркса, Ленина — о правоте большинства.

Мог ли Зиновьев не предполагать об именно таком резко отрицательном отклике на свое выступление? Наверняка предполагал. Так почему же он все-таки так выступил? Вполне возможно, решил снискать себе славу Джордано Бруно. Однако Зиновьеву пришлось сыграть роль Галилео Галилея: выслушать внешне как будто бы спокойно приговор. Резолюцию пленума.

«1. Ввиду нарушения партийной дисциплины, — провозглашала она, — со стороны членов ЦК тт. Троцкого, Зиновьева, Каменева, Пятакова, Евдокимова, Сокольникова, Смилги и кандидата в члены ЦК Николаевой, пленум ЦК и ЦКК делает всем этим товарищам предупреждение и ставит им на вид всю недопустимость подобного поведения со стороны членов руководящих учреждений партии.