Гримстоун (ЛП)

Он снова моргает, трясет головой, как будто хочет прочистить ее, но от этого только сильнее шатается на ногах.

— Отнеси-отнеси Джуда в спасательную шлюпку, — бормочет он.

— Но как насчет…

— Отнеси его в шлюпку, — он повисает на двери. — Я приведу твою маму.

Я не хочу оставлять его там, но вода прибывает, разливается по коридору, заливает комнату моих родителей. Угол наклона пола становится все круче. Коридор, ведущий к люку, теперь похож на пандус.

Джуд в ужасе цепляется за мою руку.

— Реми! — пищит он.

Я должна забрать его отсюда, но я не могу оставить наших родителей.

— Папа…

— УХОДИТЕ! — кричит наш отец, толкая нас.

Я хлюпаю обратно по коридору, наклоняясь вперед под увеличивающимся углом, таща Джуда за собой. Еще труднее открыть люк против ветра.

Я знаю, где находится спасательная шлюпка, я даже знаю, как ее спустить на воду, потому что мой папа обязательно показывает нам, когда мы отправляемся в подобное путешествие, просто на всякий случай. Он оптимист, человек, у которого стакан наполовину полон, но он все равно каждый раз напоминает нам о спасательных жилетах и шлюпке.

Я помогаю Джуду забраться в спасательную шлюпку, но не тяну за рычаг, чтобы опустить ее, хотя корабль накренился и это тоже поднимает лодку, поднимая нас высоко над водой. Волны достаточно бурные, чтобы перехлестывать через борт плота, намочив наши ноги.

Мысль о том, чтобы покачиваться в этой крошечной лодке на этих огромных волнах, приводит меня в ужас, но нос корабля опускается все ниже, и я не знаю, сможет ли папа выправить это положение…

Каждая секунда мучительна. Я наблюдаю за люком, ожидая, когда выйдут наши родители.

— Реми! — Джуд всхлипывает, когда корабль издает ужасный скрежещущий звук и нос погружается.

— Все в порядке, — говорю я ему. — Они приближаются... в любую секунду...

— Реми!

Я отрываю взгляд от люка и смотрю на его бледное, испуганное лицо.

— Он тонет! — кричит он. — Мы должны уходить!

Грохот клавиш пианино будит меня.

Я лежу на своей кровати, жесткая, как доска, с колотящимся сердцем.

Мой инстинкт подскакивает к кровати, как и раньше, но на этот раз я не собираюсь метаться в панике. Я собираюсь действовать обдуманно.

Я хватаю свой телефон и открываю приложение для своей камеры видеонаблюдения, нахожу уведомление о движении и прокручиваю назад, чтобы посмотреть.

В столовой темно, лишь слабый лунный свет проникает сквозь незакрытые ставнями окна и поблескивает на открытых клавишах пианино.

Тень движется в углу кадра, и что-то ударяет по камере, отбрасывая ее вбок, поворачивая лицом к стене. Затем клавиши пианино с грохотом ударяются, в то время как объектив не фиксирует ничего, кроме штукатурки.

Кто-то прокрался сбоку и передвинул камеру.

Как будто они знали, что она там была.

И этот человек прямо сейчас находится в моем доме.

Холодное покалывающее чувство начинается у меня на макушке и распространяется по всему позвоночнику....

Это чувство — решимость.

Я выскальзываю из-под одеяла и босиком пересекаю комнату.

? Bitter and Sick — One Two