Решив на этом закончить с игрой, мы вернулись в реал. Сара согнала кучку студентов с удобных мест на верхнем балконе, аргументируя поступок своим старшинством (те студенты были на третьем курсе). Оставалось всего ничего до ночи, но мы провозились довольно долго, не обращая внимания на тиканье часов и слипающиеся веки.
Нокс не помнил имена людей фигурировавших в новостях, имена персонажей фильмов, которые он смотрел. В общем, ничего, что могло бы выдать время, когда его похитили. По описаниям нам удалось выяснить, что за глобальную новость он видел в последний раз. И даже она была чрезвычайно “замылена”: подписание какого-то там соглашения между какой-то крупной компанией и исследователем откуда-то. Еще одним ключевым воспоминанием было просмотренное интервью с исследователем из России, который рассказывал о последнем представителе ирбиса. Самка по кличке Нирса, последняя из своего рода, погибла два года назад. Жалко кошек.
Именно так, кусочек за кусочком, мы складывали воедино полученные обрывки информации. В итоге нам удалось выяснить, что последние воспоминания Нокса относятся к периоду между ноябрем 2093-го и апрелем 2094-го года. Довольно узкие рамки на самом-то деле. Удовлетворенные результатом, мы разбрелись по комнатам и провалились в глубокий сон.
На следующий день произошло нечто, полностью уничтожившее наши планы. Мы вновь встретились в лав отеле, на этот раз в другом, чтобы не привлекать внимание. Обрадовавшись тому, что в этот раз сумма за аренду поменьше, всего пятьсот соверенов в час, мы с небывалым воодушевлением принялись за расследование. Но… Нокс не смог нам ничем ответить.
— Что значит, не можешь?! Как это, ты не можешь говорить? Здесь ведь Бладласт не может за тобой уследить, нет? — негодовал Павел.
— Я… Я пытаюсь сказать, но не могу! Будто что-то мешает.
— Тогда напиши. Или азбукой морзе передай.
— Не могу. Я даже не могу пожелать рассказать вам больше. Черт… Что за бред?!
И тут до меня дошло.
— Запрет. Все дело в запрете из-за лояльности.
Все недоуменно глянули на меня, а Нокс таки вообще бешено завертел головой.
— Когда я просил Анну рассказать больше о Рей, она ничего не ответила. И всплыло сообщение о том, что больше диалогов мне недоступно из-за лояльности. Может, сейчас оповещения нету из-за странностей Нокса, но я уверен: дело именно в нем.
— Значит, Нокс не может нам ничего рассказать, потому что у него низкий уровень лояльности к нам?
— Да. Ноль, пока что. Если выполнить квест, то лояльность повысится на несколько пунктов сразу. Анна резко стала доверять мне после посещения Фостерлейка, хотя до него была неконтролируемой психопаткой.
— Мда, бешеные подростки довольно проблемны, — протянул Нокс. У меня, кстати, действительно есть какое-то задание для тебя. Вот.
Получено новое задание.
Внимание!
— А нельзя было ничего попроще?.. — жалобно протянул я. — Сложность S: F…
— Вы ведь не знаете, как разделяются задания по сложности? — спросила Сара.
Мы с Сэмми покачали головами. Ни черта мы не знали. Брели по игре вслепую.
— Я знаю! — спохватился Павел. Ну да, и сомневаться не следовало.
— Я сама объясню! — отрезала девушка. — Так вот… Всего в игре три уровня сложности: “IM”, “S”, “O”. “IM” это невозможный. Таких квестов всего несколько. Пока что выполнен только один. Ну об этом потом. “S” это квесты повышенной сложности. “O” это обычные квесты, встречающиеся чаще всего. Каждый из них еще разделяется на несколько уровней. В “IM” их три: Гильгамеш, Геркулес и Зигфрид. В “S” и “O” их шесть: S, A, B, C, D, E, F.
— Зачем делать так много уровней? — буркнул Сэмми.
— Заманивание игроков на новый контент, — быстро ответил Павел.