Грёзы третьей планеты

– Вы же, Аркадий Вадимыч, с проверкой? Ну вот, так мы здесь и работаем. Нормально, в общем. Почва только неустойчивая: то ползет, то проваливается. Двуногим здесь сложно.

Голос звучал скрыто-издевательски. Над инспектором покачивались полупрозрачный колпак и сегментированное брюшко экзоскелета. Самый популярный на астероидах экзоскелет – инсектоформ, в них пилоты не боятся быть засыпанными, эффективно перемещаясь как по поверхности, так и под ней. Выглядит только жутко. Этот экзоскелет походил на железную сороконожку метра в четыре длиной.

Инсектоформ – сороконожка нес инспектора, поджав четыре пары брюшных ног в виде импровизированных носилок. На склонах кренило, и инспектору чудилось падение.

По закону экзоскелеты разрешались только по случаю «некомпенсируемой инвалидности» и только вне Земли. Лежа лицом вверх, инспектор избегал смотреть на пилота. Внутри колпака, в лямках, на суппортах с датчиками сокращался безрукий и безногий комок обтянутой гипертканью плоти с человеческой головой.

Земляне в космос не хотели, поэтому «Горпром» сделал ставку на некомпенсируемых инвалидов в экзоскелетах – «неков». В эпоху вирусных пандемий инвалидов стало много. На Земле они быстро угасали. «Горпром» же гарантировал пожизненное трудоустройство, хорошие деньги, передовые технологии в медицине, социальную помощь. На перспективные разработки выделялись серьезные деньги. Беспомощные в земных условиях, инвалиды получали полноценную жизнь во внеземном коллективе. Их становилось все больше, и громкоголосые лидеры «Партии Людей» требовали недопущения «неков» обратно на Землю. Из крикливых выступлений было неясно, что двигало политиками – страх или глупость. Но кому-то это было выгодно.

– Леонид, Вы давно здесь? – спросил инспектор, заставляя себя проигнорировать неисполнение приказа и иронию в голосе разведчика.

– С начала. До этого – Марс, еще раньше – Луна-3.

«Луна-3» означало интернат восстановительной терапии для неспособных к самостоятельной жизни на Земле. Открыв программу по реабилитации инвалидов, «Горпром» облегчал бремя на земной бюджет и одновременно создавал группу работников в ближнем космосе, куда здоровые не шли.

В периоды возобновляющихся вспышек вируса нек-интернат на «Луне-3» пополнялся десятками, если не сотнями жертв. Многие потом работали на внутренних планетах и астероидах.

– Вирус? – поинтересовался инспектор, почти уверенный, что ответ будет положительным.

– Да, Корона-53 – отозвался разведчик. – Непроходимость сосудов. Полная ампутация конечностей в шесть лет. Так что привык. А в инсектоформе я почти свободен. На внутренних планетах с меньшим тяготением уж гораздо свободнее Вас, например.

– Семья есть? – спросил инспектор.

В эту секунду почва под ногами поползла, инсектоформ съехал по движущейся породе, наткнулся на камень и изменил направление движения. Быстро-быстро перебирая конечностями, Леонид вместе с текущим в расщелину песком пополз вниз.

– Не бойтесь, – сказал он инспектору, – держитесь.

Гигантская металлическая сороконожка засеменила по склону, потом вдруг мотнулась в сторону. Выпирающими в сторону коленками сороконожка зацепила грунт. Инспектору прищемило ноги, он закричал и выругался. Сознание сквозь боль фиксировало движение инсектоформа наверх и вглубь какого-то укрытия. Шорох стекающего грунта затих.

Стало темно. Пилот включил фонарь.

– Надо же, – сказал Леонид, – вот попали! Судя по эхолоту, каверна метров на пятнадцать. На карте здесь ничего нет. Нас засыпало. Один бы я вышел, с Вами – нет. Поэтому ждем. Сигнал и координаты я послал.

– А ты крепок, разведчик Леонид! – отходя от боли, хмыкнул инспектор, испытав неожиданную для себя приязнь к спасителю. – Ну давай, посидим в дыре, а я тебе пока что-то интересное расскажу. Послушай внимательно, не торопись и скажи, что об этом думаешь.

– Я постараюсь, – сказал разведчик.

– Постарайся, постарайся, – отозвался инспектор, – здесь и твои интересы могут быть. Так ты скажи, у тебя семья есть?

Про семьи солпланетников ходили разные слухи. Никто из «чужих» в семью никогда не допускался, информацией о семье никто никогда не делился. Семья «неков» складывается не столько по симпатиям, хотя и это важно, сколько по количеству собственных конечностей. Люди без рук нуждаются в людях с руками: тело остается человеческим и требует человеческого ухода. Поэтому семьи состоят из многих индивидов. Новичкам всегда находится место, никто не остается один.

Закон запрещал солпланетникам рожать своих детей. Во-первых, в один голос утверждалось, что космическая радиация несет опасность для ДНК. Во-вторых, «неки» сами по себе далеко не самые здоровые экземпляры человечества. Но – вот парадокс! – здоровые экземпляры человечества в полном довольстве кисли на Земле, а у аналитиков все чаще возникала мысль о цивилизационном тупике. В эпоху вирусной изоляции люди почти перестали общаться, перестали путешествовать. Росло взаимное недоверие. В этих условиях количество скопившегося на Земле оружия могло легко превратить застой в прощальную песню.