Грюнвальдский бой, или Славяне и немцы. Исторический роман-хроника

По самому скромному счёту, в польско-русском войске было 60 000 человек, кроме возчиков и нестроевых![100]

Король Ягайло мог смело гордиться такой силой. Ещё никогда корона польская не выставляла такой многочисленной армады! Король и Витовт объехали фронт всех знамён и, указав место, где должны были расположиться лагерем подходящие литовские и русские войска, направились вместе в походную часовню, где в торжественном благодарственном молебне оба преклонили колена за успешное соединение войск, а затем — прямо в ставку королевскую, где уже дожидались вожди обоих войск, созванные на военный совет.

Их было немного, всего восемь человек, но это был цвет мудрости военного искусства обеих армий. Тут были: пан Краковский Кристин из Острова, Ясько Тарновский, Сензивой, воевода Познанский и Николай воевода Сандомирский; знакомый уже нам капеллан и подканцлер королевства Николай Тромба, Збигнев из Бржезии, маршал королевства Петр Шафранец, краковский подкоморий и, наконец, молодой Мазовецкий князь Александр Земовитович. Во главе их, разумеется, стоял главнокомандующий польским войском, краковский мечник Зындрам Мошкович[101].

Совет продолжался недолго, все члены без возражений приняли предложение Витовта, не медля ни дня, двинуть все силы к Мариенбургу, но идти сначала, до истечения срока перемирия, которое истекало 9 июля, своими землями, а затем вторгнуться в неприятельские и идти форсированным маршем прямо к столице ненавистных крыжаков.

Это предложение было встречено общими восклицаниями согласия и радости. Только один Ягайло всё ещё думал, что ему удастся теперь, уже накануне рокового столкновения, за несколько дней до окончания перемирия, уже занеся меч, добиться от своих вечных врагов признания своей правоты и честного мира!

Эту уверенность поддерживали в нём два посла-посредника, присланные в его лагерь императором Сигизмундом: венгерский паладин Николай Гара и воевода Семиградский Сцибор, фаворит Сигизмунда, поляк герба Остоя.

Они, получив последние уступки Ягайлы, поехали к рыцарям, и за сведениями о ходе переговоров был отправлен Ягайлой вместе с ними витязь по прозванию Корцбог, который всё ещё не подавал никаких вестей.

Так тянулись дела до 9 июля — дня, когда кончалось перемирие, заключённое с рыцарями ещё в начале зимы.

В этот же день Ягайло, по совету Витовта, перешёл немецкую границу, а часть войск и татарские отряды Саладина сделали страшный набег на рыцарские земли. Весь горизонт в первую же ночь озарился заревом пожаров. Татары и Литва не теряли времени.

Гордым рыцарям такое понуждение со стороны Ягайлы показалось дерзким оскорблением, и они прервали переговоры. Корцбог вернулся ни с чем. Когда он впервые появился на военном совете и стал говорить о силе рыцарского войска, Витовт резко перервал его. Жребий войны был уже брошен! Думать о мире было поздно.

Наступление поляков и литовцев продолжалось. Главным пунктом наступления, как известно, был выбран Мариенбург, и путь к нему лежал через истоки Древенцы.

Рыцари, уже давно изучившие этот план наступления, чрезвычайно сильно укрепили берега этой речки кольями, волчьими ямами и артиллерией, стянутой сюда из Мариенбурга.

Когда первые отряды поляков наткнулись на эти укрепления и не могли форсировать их без потерь, то Витовт предпочел смелый план: бросить первоначальное направление и, минуя затем истоки Древенцы, повернуть на восток к Дзялдову и оттуда направиться снова на север.

Это обходное движение показалось немецким рыцарям настоящим отступлением. Они торжествовали этот день словно известие о большой победе, служили молебны, кутили, пьянствовали — словом, совсем позабыли, что враг ещё не разбит и продолжает наступление.

Они решили, что теперь настал самый благоприятный момент двинуться вперёд и разбить отступающие союзные войска.

Решившись отступить от Древенцы, ни Ягайло, ни Витовт не пожалели нескольких десятков подвод, завязших в болотах и стремительно пошли вперёд из Дзялдово на север, к местечку Гильгенбург (Домбровно).

Утром 14 июля, захватив его одним крылом наступающей армии, поляки, к удивлению, увидели на месте этого первого немецкого городка одни дымящиеся развалины. На рассвете он уже был взят приступом одним из нерегулярных отрядов, разграблен и сожжён.

Не засиживаясь здесь ни дня, Витовт и Ягайло предпочли наступление всё в том же направлении, и так как рыцари быстрым движением из-под Лобавы и Фрегенова шли им наперерез, то обе армии неизбежно должны были встретиться близь деревушек Танненберг и Грюнвальд, лежащих как раз на точке пересечения этих линий.

Наступила мрачная безлунная ночь с 14 на 15 июля. Почти никто не спал в польском лагере. Страшный ветер выл по дуплам дерев, то поднимал адский гул в лесных чащах.