Грюнвальдский бой, или Славяне и немцы. Исторический роман-хроника

Рыцари, видя, что только правая часть опушки леса занята войсками неприятеля, не поместившимися в лесу, не имела никакого понятия о действительной численности приведённого Ягайлой и Витовтом войска и, видя только незначительную часть его, вообразили, что видят перед собой всё ополчение, и заранее радовались лёгкой победе.

Зато всё немецкое войско виднелось Витовту как на ладони. Он мог не только счесть все знамёна, но даже узнавал в лицо многих рыцарей, с которыми судьба приводила его сталкиваться.

Почти в центре, под большим квадратным знаменем с большим чёрным крестом на одной стороне и распростёртым чёрным коронованным орлом на другой он узнавал колоссальную фигуру отныне своего злейшего врага Маркварда Зальцбаха. Рядом с ним стоял человек громадного роста, тоже с рыжей бородой почти огненного цвета. При первом взгляде на этого рыцаря, Витовт вздрогнул.

— Слушайте, — обратился он к нескольким молодым воинам-телохранителям, ехавшим за ним следом, — вон видите этого рыжего рыцаря, что стоит рядом с Марквардом? Тот, кто возьмет его живого или мёртвого, заслужит себе вечную славу, а мне сделает дорогой подарок.

— Тот, государь, что с павлиньими перьями на шлеме? — спросил один из любимцев Витовта, его стремянной — молодой боярин литовский Кормульт.

— Он самый. Добудь его — и проси чего знаешь.

Глаза молодого литвина засверкали.

— Или лягу головой, или голова его будет у твоих ног, государь! — воскликнул он с жаром.

— Аминь! — проговорил Витовт и перекрестился. Рыцарь, про которого шла речь, был бессердечный Шомберг, по другому произношению Зоненберг, отравивший двоих сыновей Витовта, заложников у ордена.

Топот сзади по просеке заставил Витовта обернуться в эту сторону. К нему во весь опор скакал молодой Туган-мирза с небольшой свитой татарских наездников. На татарском витязе поверх бархатного алого кафтана с позументами была надета кольчуга с чудной золотой насечкой, а на голове блестела полированная стальная шапка-ерихонка, украшенная пучком степного ковыля.

Герольды с мечами (с картины Яна Матейко)

У пояса висела кривая сабля, за плечами виднелся лук и полный оперённых стрел колчан. Большой широкий нож был заткнут за пояс, а на передней луке седла виднелся скрученный из конского волоса аркан.

Подскакав к великому князю, Туган-мирза низко поклонился, прижав руки ко лбу и груди, и вдруг словно замер в недоумении. Он увидал позади великого князя всю бесконечную массу рыцарского войска.

— Ну что, поспел ли султан Саладин на соединение с моими литовцами? — быстро спросил великий князь.

— Сам султан пришёл, четыре часа меня гайда посылай наперёд, нукер приводи, джигит приводи, много улан джигит приводи…

— Сколько привёл?

— Много привёл, десята тысяча привёл. Самый хорош джигит привёл.

— Где же вы, где остановились? — переспросил Витовт, который начинал уже сомневаться, что татары Саладина успеют вовремя явиться к Грюнвальду и принять участие в битве, которая казалась неизбежной.

— Тут за лес стоит. Все табором стоим…

Молодой татарин указал на правый фланг позиции, где уже были расположены литовские передовые дружины.

— Хвалю, это место я вам и назначал. Там поляна и овраг, вы можете заскакать и в бок, и в тыл врагам. Только ни с места, пока я не подам знака к битве.

— Воля господина — святая заповедь для его рабов! — с поклоном отозвался Туган-мирза; очевидно, вертясь более года среди царедворцев литовского великого князя, он и сам понемногу начал превращаться в придворного.

— Пошли из своих нукеров посмышлёнее навстречу султану Саладину и скажи ему, чтобы он шёл прямо к вашим дружинам и подкрепил вас. Дело будет жаркое, и без подкреплений вам не устоять.

Мирза ничего не отвечал, он только пристально взглянул на великого князя и, повернув коня, вихрем помчался к своим, расположившимся позади леса, по громадной, поросшей сочной травой поляне.

— Нам не удержаться! — повторял он мысленно слова великого князя, — не удержаться, да и зачем держаться? У него конь, у меня конь, у него конь несёт 15 ок, у меня и пяти нет, он поскачет за мной, я уйду от него как ветер пустыни, он поскачет за мной, его лошадь тяжёлая, она устанет, а мой скакун будет свеж, тогда и мне можно будет возвратиться, — гайда аркан! А там что Аллах рассудит…

Так рассуждал Туган-мирза сам с собою, подъезжая к оставленному им лагерю. Старшины, приближённые думцы и знаменитейшие богатыри татарские окружили юношу, и он с жаром рассказал им свою встречу с Витовтом и буквально передал его распоряжение.

— Аллах-Биллах! На всё предопределение Аллаха, — заговорили в один голос татары, — великий князь — великий богатырь, под стать великому Зорабу, он знает откуда бить врага, с хвоста или головы! Да будет его воля исполнена!

Узнав, что неприятель уже в виду и что битвы можно ожидать с часу на час, военачальники татарские тотчас же отдали приказание сняться с лагеря и придвинуться возможно ближе к литовским полкам, занявшим всё пространство от опушки леса до небольшого озера, прилегающего к селению Танненберг.