Гризли

— Взрослый мужчина — это то, что мне надо в данный момент, — фыркнула я, сворачивая все дурацкие размышления на тему аналогий между нами. Сосредоточимся лучше на различиях. Особенно на одном конкретном, что упирается мне в живот и так и напрашивается на незамедлительное использование по прямому назначению.

Вывернулась из-под удерживающей мою голову на месте лапищи и, нарочно сильно извиваясь, поднялась выше, уперлась локтями, расположив наши лица напротив. Прихватила зубами его нижнюю губу, чуть потянула, глядя Яру в глаза. Глубоко посаженные, зеленые, загорающиеся ответной похотью мгновенно, без промедлений. И это хорошо. Похоть — это то, что я прекрасно знаю. Это для меня просто и понятно, она честнее всего. А все остальное…

— Рокс, — хрипло выдохнул гризли, как только я отпустила его губу, и заграбастал волосы на моем затылке, принуждая к полноценному поцелую. Именно так. К полноценному. С ним все почему-то такое. Вот только я та, кто обязательно все испортит, разрушит, изгадит.

Я проскользнула руками между нами, стремясь добраться до его члена, но Яр поймал мою руку, остановил на полпути, заработав мое недовольное ворчание и новый укус.

— Гадость ты моя кусачая, — пробормотал он, резко сел, поднимая и меня, и сдернул мою футболку разом с лифчиком. Что-то подозрительно треснуло. Таким темпом я скоро не только без обуви, но и без белья останусь.

— Должен будешь! — буркнула между короткими требовательными поцелуями, постаравшись залезть опять в его штаны.

Но была снова остановлена, и зарычала уже всерьез.

— Какого хрена?

Черт, мне нравится хватать его за член. Нравится гонять туда-сюда тонкую кожу по горячей пульсирующей живой стали ствола. Я тащусь от того, насколько он отзывчив на каждое мое провокационное движение. Кайфую от того, насколько там массивный, от того что могу нащупать все эти толстые вены, подразнить пальцами, накрыть ладонью блестящую протекшей смазкой, вздувшуюся в нетерпении головку. Сжать ее, предвкушая, как она станет протискиваться в меня, и от этого мышцы внутри зайдутся в тягучих жадных спазмах, добавляя удовольствия всему.

— Не торопись, — велел Яр мне в губы и как-то моментально и необычайно ловко перевернулся на нашем нешироком лежбище, подминая под себя.

— А чего ждать? — Я заерзала под ним, потянула спортивки с его задницы, намекая, что и ниже пояса на нас до фига лишнего.

— Тихо, я сказал! — строго прикрикнул гризли, изловил мои неугомонные конечности и вытянул в струну под собой, как делал уже однажды.

От этого положения и воспоминания о том его неспешном, но охрененно прочувствованном мною проникновении возбуждение прямо за горло меня взяло, лишая воздуха, а с ним и способности четко соображать.

— Гризли, ну давай же! — обхватила я его бедра ногами, потираясь о его стояк, насколько это было возможно под его обездвиживающей тяжестью.

Но хрен он меня послушал. Поймал свободной рукой за подбородок и взялся снова целовать. Неторопливо, откровенно смакуя, но при этом глубоко, давая вздохнуть обоим, только когда совсем уж звенеть начинало в башке. Спускался на шею и грудь, вылизывал, прикусывал, играл языком с сосками. Сосал их с силой, оглаживал языком, бормоча, что они у меня как конфетки. Утыкался лицом между сисек, терся об кожу, как кот, царапая щетиной, возвращался к губам, снова зацеловывал до звона и полной пустоты в голове. Я сначала требовала, потом ругалась матом, провоцируя, проклиная все эти слюнявые лобызания бесполезные, силясь взбрыкивать под ним и выдрать запястья из захвата. Я хотела, чтобы он меня трахнул. Отодрал. Вы*бал, что ту течную кошку. Дошла в какой-то момент до состояния горящего гудящим белым пламенем бешенства и такого же по силе возбуждения. В голове будто что-то взорвалось, и вдруг все стало по-другому. Гризли утянул-таки меня в свое коварное пространство наслаждения нежностью. Ну и пусть. Здесь в этой чертовой избушке в лесу нет никого, кроме нас. Нет реального мира с его дерьмом. Здесь я могу побыть иной.

Глава 26