Гробница древних

Поскольку вы едете на восток, я поеду на запад. Думаю, я буду искать поэтов, а потом сидеть и слушать грустные рифмы, размышляя над тем, насколько резко ты стал бы их критиковать. Когда-нибудь Роэ снова меня призовет, и я пойду ему служить и буду снова и снова горевать, что этот призыв пришел не от тебя.

* * *

Дом, неожиданно пустой и притихший, со стороны поля выглядел разрушенным. Не осталось ни одного целого окна. Восточная башня, которая была ближе всего к владениям пастуха, рухнула. Когда коляска остановилась и я снова ступила на подъездную дорожку, то в полной мере ощутила, насколько пострадало мое собственное тело. Синяки и ссадины покрывали самые неожиданные места, где раньше их не было. То немела рука и ничего не чувствовала, то ее словно иголками пронзали.

Кхент достал из коляски тело Матери и понес рядом со мной. Мы обогнули дом и направились к месту, где разворачивалось сражение. Лужайку покрывали мертвые тела, но это были не тела наших друзей. Я подумала, будут ли они и дальше лежать здесь, и с усталым смирением поняла, что мне придется о них позаботиться. Всем пойдет на пользу увидеть порхающих бабочек после столь огромного количества крови.

– Они вернулись! – Поппи, лежавшая на земле вместе с Бартоломео, вскочила и бросилась нам навстречу. – Но ты ранена, Луиза! И эта фиолетовая дама тоже.

Я не увидела ни Найлса, ни Джайлса. Ни мистера Морнингсайда, ни миссис Хайлам, если уж на то пошло.

– Боже!

Мэри, Ли и Чиджиоке выбежали из двери кухни на крики Поппи и помогли Кхенту уложить тело Матери на траву под навесом. Потом Мэри перевела взгляд на дорожный мешок за моими плечами.

– Это наша книга, – пояснила я. – Пастуха больше нет, а Белая книга уничтожена.

– Да, они все упали с неба, как только это произошло, – сказал Чиджиоке. На его руках виднелись ожоги от раскаленного дула винтовки, а вся рубаха была в пороховой копоти. – Поверить не могу, что ты это сделала… что такое вообще возможно.

– Я видела место, где делают книги, – объяснила я. – Там были… осложнения. Чтобы уничтожить ту книгу, надо было создать нашу, а это значит, что мой дух нужно было убрать, а это, в свою очередь, означало, что…

– Что нужна была еще одна душа, – закончил вместо меня Чиджиоке – в конце концов, это была его епархия – и склонил голову. – Что наверняка было нелегко.

– Нелегко?! – воскликнула Мэри. – Посмотри на ее руку! Нужно срочно отвести тебя внутрь. И Кхента тоже. Там мы сможем обработать ваши раны и найдем вам что-нибудь поесть. Джайлс тяжело ранен. Он наверху с Фатом и Найлсом. Надеюсь, он выживет.

– Хорошо, – кивнула я, – но нет ли у вас чего-нибудь, чтобы подвязать руку? Мне больно, когда она опущена вниз и болтается.

Чиджиоке похлопал Мэри по плечу и побежал в кухню. Вскоре он вернулся с двумя полотенцами из кладовой и, осторожно приподняв мою руку, прижал ее к туловищу. А потом с помощью простыней прибинтовал крест-накрест, чтобы она не двигалась.

– Спасибо. Где мистер Морнингсайд?

– За домом, – ответил Ли, махнув рукой. Теперь, когда поблизости не было Надмирцев, он уже не сутулился. – Он отнес миссис Хайлам за дом.

– Пойдем со мной, покажешь, – попросила я.

Не было необходимости немедленно заниматься телом Матери, и я знала, что Мэри и Чиджиоке позаботятся о Кхенте и найдут, чем обработать его раны. Мне нужно было увидеть мистера Морнингсайда. Глаза Ли расширились от удивления в ответ на мое предложение, но он согласился, и мы зашагали через изрытую ямами лужайку, обходя тела павших Надмирцев. Я свистнула и похлопала по ноге здоровой рукой. Бартоломео поднял голову, глубоко вздохнул и затрусил следом за нами.

– Зачем он тебе? – спросил Ли, протягивая руку, чтобы погладить собаку по голове.

– Увидишь, – ответила я, – но сначала я должна тебя кое о чем спросить.

Мы шли медленно, потому что обоим серьезно досталось в бою. На костяшках его пальцев и предплечьях виднелись ссадины от драки, а зная о его новой сверхъестественной силе, я легко могла представить себе, как он пустил ее в ход в последней рукопашной схватке. Наши с ним отношения проделали долгий путь от флирта в библиотеке.

– В тебе что-то изменилось, – заметил Ли. – Думаю, то, что тебе довелось увидеть, изменило бы кого угодно.

– Дело не только в этом, – призналась я.

Идти было недалеко, но я не торопилась. Мы обогнули дом и вышли на северную лужайку. Мистер Морнингсайд был там. Сняв сюртук и закатив рукава рубашки, он заканчивал готовить погребальный костер. Видеть, как он занимается грязной работой, было так же странно, как увидеть ежа, танцующего гавот.