Гробница тирана

Пара дриад проверили, не получил ли я ран – в смысле не получил ли новых ран, – но ничем помочь они мне не смогли. Вид моего зараженного ядом зомби лица им определенно не понравился – а может, их не порадовал и исходящий теперь от моего больного тела запах. К несчастью, мою болезнь было не по силам вылечить никаким духам природы.

Отойдя в сторонку, одна из них прошептала подруге:

– Когда совсем стемнеет…

– Знаю, – ответила вторая. – Сегодня же кровавая луна. Бедный парень…

Я решил не обращать на это внимания. Иначе точно бы разрыдался.

Лотойя, которая, судя по винного цвета коже и впечатляющим размерам, была дриадой секвойи, присела рядом со мной и выложила на землю все, что ей удалось забрать из грузовика. Я лихорадочно схватился… нет, не за лук и колчан, и даже не за укулеле – а за рюкзак. И чуть не упал в обморок от облегчения, обнаружив, что банка из-под желе «Смакерс» не разбилась.

– Спасибо, – поблагодарил я дриаду.

Она угрюмо кивнула:

– Хорошую банку для желе нелегко найти.

Рейне, вокруг которой суетились фавны, с трудом удалось сесть:

– Мы теряем время. Нужно вернуться в лагерь!

Лавиния подняла розовые брови:

– С такой ногой ты никуда не пойдешь, претор. Даже если ты сможешь идти, толку от тебя будет мало. Мы исцелим тебя быстрее, если ты просто расслабишься…

– Расслаблюсь?! Я нужна легиону! Ты ему тоже нужна, Лавиния! Как ты могла дезертировать?!

– Так, во-первых, я не дезертировала. Ты не все знаешь.

– Ты самовольно ушла из лагеря. Ты… – Рейна слишком резко подалась вперед – и вскрикнула от дикой боли. Фавны взяли ее за плечи и помогли усесться на новых симпатичных носилках с подстилкой из мха, мусора и старых вываренных футболок. – Ты бросила своих товарищей, – прохрипела Рейна. – Своих друзей!

– Я ведь здесь, – ответила Лавиния. – И сейчас попрошу Фелипе усыпить тебя, чтобы ты отдохнула и исцелилась.

– Нет! Ты… ты не можешь сбежать.

Лавиния фыркнула:

– А кто-то говорил о том, чтобы сбежать? Запомни, Рейна, это был твой запасной план. План «Л» – в честь Лавинии! Когда мы все вернемся в лагерь, ты поблагодаришь меня. И скажешь остальным, что это была твоя идея.

– Что?! Я никогда… Я не давала тебе… Это мятеж!

Я взглянул на борзых, ожидая, что они встанут на защиту хозяйки и разорвут Лавинию на куски. Как ни странно, они продолжали кружить вокруг Рейны, облизывая ей щеки и нюхая сломанную ногу. Судя по всему, они волновались о ее здоровье и бунтарские выдумки Лавинии их совсем не интересовали.

– Лавиния, – взмолилась Рейна, – мне придется предъявить тебе обвинение в дезертирстве. Не делай этого. Не заставляй меня…

– Давай, Фелипе, – скомандовала Лавиния.

Сатир взял свирель и заиграл тихую и спокойную колыбельную прямо над ухом у Рейны.

– Нет! – Рейна старалась не дать глазам закрыться. – Не буду. Агггх. – Она обмягла и захрапела.

– Так-то лучше. – Лавиния посмотрела на меня. – Не волнуйся, я оставлю ее в безопасном месте с парой фавнов – и, конечно, с Аурумом и Аргентумом. За ней будут присматривать, пока она не исцелится. А вы с Мэг делайте что нужно.

Из-за уверенности и лидерского тона в ней было сложно узнать неловкую, нервную девушку-легионера, которую я встретил на озере Темескал. Теперь она больше напоминала Рейну и Мэг. Хотя по сути оставалась собой, только более сильной. Это была Лавиния, которая уже решила, что должна сделать, и не успокоится, пока не исполнит задуманное.

– Куда ты? – спросил я, все еще совершенно сбитый с толку. – Почему ты не идешь вместе с нами обратно в лагерь?

К нам, спотыкаясь, подошла Мэг. Вокруг рта у нее налипли крошки амброзии.

– Не доставай ее, – велела она мне и обратилась к Лавинии: – А Персик…

Лавиния покачала головой:

– Они с Доном в передовой группе, связываются с нереидами.

Мэг надула губы:

– Ага. Ладно. А что наземные войска императоров?

Лавиния помрачнела:

– Уже в пути. Мы видели из укрытия. Да… Нехорошо это. Уверена, к тому времени, когда вы доберетесь до места, они уже будут сражаться с легионом. Ты помнишь путь, о котором я рассказывала?

– Ага, – кивнула Мэг. – Ладно, удачи.

– Стоп-стоп-стоп. – Я пытался сделать знак, как судья, объявляющий тайм-аут, но руки меня не слушались, и было похоже, что я изображаю ими палатку. – О чем вы говорите? Какой путь? Зачем тебе уходить и сидеть в укрытии, глядя, как мимо проходит вражеская армия? Почему Персик и Дон общаются с… Постойте. С нереидами?

Нереиды были морскими духами. И ближайшими к нам были… Ой.

Из нашей замусоренной канавы мне было мало что видно. Например, совсем не было видно залив Сан-Франциско или яхты, выстраивающиеся для атаки на лагерь. Но я знал, что мы близко.

Я взглянул на Лавинию с вновь обретенным уважением. Или неуважением. Что обычно испытывают, когда понимают, что кто-то из безумных знакомых оказался еще более безумным, чем ты думал?

– Лавиния, ты же не собираешься…

– Остановись, – предупредила она, – или я велю Фелипе усыпить и тебя тоже.

– Но Майкл Кахейл…