Грома бой

Ну что, Громов, везде свой нос засунул?

Оглядываюсь. На столе замечаю что-то яркое. Два диска, обёрнутых красной ленточкой. На том, что сверху, изображена девушка в белой рубашке на фоне голубого неба. Альбом называется «Born to Die», певицу не знаю. На корочке второго написано: «Kimya Dawson. Remember That I Love You». Этот я знаю, Марго давно его слушает. Читаю открытку: «Твоя Боб Дилан в юбке и кое-что новенькое. Надеюсь, тебе понравится, ты любишь такую тягомотину. С днем рождения! Алекс».

Не поздновато ли? Хотя, они не виделись всё лето.

Догадка молнией поражает меня. Так вот, зачем они собирались первого сентября.

Что-то она совсем долго. Может, раздеться? Наверное, не стоит. С другой стороны, вдруг она пошла в душ, потому что рассчитывает, что между нами сейчас что-то будет? Тогда я бы уже был наготове. Нет, бред. Зная её чистоплотность, она не станет бросаться на меня со словами «возьми меня, грязная свинья».

Я могу пока присесть на кровать. Прикрою глаза, подумаю о чём-нибудь. А мы завтра вместе поедем в школу или нет? Надо спросить её потом. Потом… попозже…

А? что?

– Эй, ты спишь, что ли? – Марго стоит прямо передо мной. От неё пахнет миндальным мылом и зубной пастой.

– Нет, я просто задумался.

– Ты можешь в душ сходить, пока я готовлю, – она открывает шкаф, достает что-то, – только не засни там.

Ты помнишь, что она сказала? Не засни. А ты уже минут десять тупо стоишь под водой. Надо быстро помыться и выйти.

А ещё она сказала, что какое-то из этих мыл для лица, какое-то для рук, а какое-то для тела. И я не запомнил, что для чего. А для чего эти два – даже не объяснила. Нюхаю каждое и выбираю то, что пахнет не так по-девчачьи.

Надеваю чистую футболку, которую мне дала Марго. Обычно она дает мне футболки её отца, но эту я не помню. На вид, как новая, но пахнет стиральным порошком. И по размеру мне точь-в-точь.

Заглядываю на кухню. На столе стоит тарелка с омлетом и сосисками, рядом глубокая тарелка с кашей и блюдце с бутербродами с джемом. Надеюсь, что каша не мне.

Марго стоит у плиты. Смотрит, как кофе заваривается в турке. Помешивает его ложкой. Её красные волосы собраны на макушке в пальмочку. На ней какая-то ночнушка с длинным рукавом, которая едва прикрывает бельё.

Нужно перестать пялиться. Но, чёрт возьми, как тяжело оторвать взгляд от её тела. Я бы взял её прямо здесь и сейчас. Поимел бы и на полу, и на столе, где угодно – неважно. Заставил бы её кричать от удовольствия.

Марго разливает кофе по чашкам. Подхожу к ней, дотрагиваюсь до талии и тянусь губами к шее. Она выскальзывает из моих рук.

– Хочешь, чтобы я обожглась?

Нет, Громов, это явно не намек, что ты горячий и страстный.

Сажусь за стол. Марго ставит передо мной кофе. Улыбаюсь.

– Ну, наконец-то.

– О чем ты? – пододвигаю к себе тарелку.

– Не люблю, когда ты как хмурая жопа, – она садится рядом со мной.

Пожимаю плечами.

– Неделя была тяжелой.

Марго усмехается.

– Даже Ильички ещё не было, а тебе уже тяжело.

Её разве не было? А, да. Была какая-то старая учительница на замене. Задала выучить любое стихотворение Бальмонта на понедельник. И мне надо бы заняться этим. Значит, сегодня вечер поэзии.

– Ну, а у тебя как неделя прошла?

Марго дует на кофе. Не смотрит на меня.

– Ничего особенного.

Попробую разговорить её.

– Я видел на столе диски и открытку. Я не читал, – добавляю, когда она бросает на меня пристальный взгляд, – вы праздновали твой др первого сентября?

Марго кивает.

– И как?

– Было здорово.

Диалог как-то совсем не клеится. Чтобы ещё спросить?

– И что тебе подарили, кроме дисков?

Марго переводит взгляд на меня. Усмехается.

– Ладно, ты бы всё равно скоро узнал.

Она закатывает правый рукав ночнушки. На предплечье, недалеко от сгиба локтя красуется маленькая татуировка в виде гвоздики с красными лепестками и зелёным стеблем. Напрягаю лицо, чтобы не выдать никаких эмоций.

Она говорит что-то про то, что друзья её удивили, но я не слушаю. Просто пялюсь на её тату. А она ждет реакции. Выдави из себя хоть что-нибудь.

– И как родители отнеслись?

Марго пожимает плечами.

– Никак. Они не видели ещё.

– Уже почти неделя прошла, как они не заметили?

– Но ты же не заметил.

Заедаю свое молчание омлетом.

Нащупываю пульт на прикроватной тумбочке. Щёлкаю по каналам, пытаясь найти что-нибудь интересное – попадаются только скучные семейные программы. Оставляю «2х2», хоть там и идет «Царь горы», который мне не особо нравится.

Доедаю тост с джемом. Марго прижимается ко мне сзади, обнимая ногами. Слышу её дыхание – кажется, она задремала у меня на плече. Её пальцы как будто что-то рисуют на моей спине.

– Может, спать ляжем?

Она мотает головой, зевая.

Тянусь до пакетика с лакричным мармеладом, кладу пару долек в рот. Марго поднимается с кровати, собирает посуду. Провожаю её взглядом, когда она выходит из комнаты. Слышу шум воды на кухни.

Из головы не выходит, что она сделала татуировку и ничего не сказала мне. Разве о таких решениях не говорят заранее? Да и неужели моё мнение ничего не значит для неё? Может, я был бы против.

А может, она не сказала, потому что знала, что ты был бы против?

Шум воды стихает.