Грома бой

– Если отводить шарик на такой большой угол, создается натяжение нити, которым мы не сможем пренебрегать при расчетах, – Марго отбирает у меня секундомер, – и тогда эксперимент пойдет к хренам.

Она отклоняет шарик на пару сантиметров и запускает секундомер. Через двадцать девять колебаний останавливает время. Странно, должно же было быть тридцать. Ладно, она лучше знает.

– Запиши: тридцать четыре и восемь сотых секунды.

Усмехаюсь, пишу число в таблицу.

– Чего ты ухмыляешься?

– Теперь понимаю, почему ты так уверена в своих силах на олимпиаде по физике.

Проделываем опыт ещё четыре раза. Затем Марго снова откручивает винтик, устанавливает маятник повыше – так надо по условию эксперимента. Дотрагиваюсь до её запястья, помогаю закрепить штатив.

– Знаешь, красивей твоих пальцев я ещё ни у кого не видел.

Маленькая усмешка в уголке губ.

– Ты пытаешься закадрить меня?

– Пытаюсь? Нет, уже закадрил.

Она закусывает губу, чтобы не засмеяться, толкает меня ногой под партой. С трудом подавляю смешок.

Зинаида Васильевна отрывается от журнала, смотрит на нас.

– Громов, Николаева, вы уже закончили? Какие у вас результаты?

– Мы только…

Марго перебивает меня.

– По нашим результатам ускорение свободного падения девять и девять десятых метра на секунду квадратную, плюс-минус общая ошибка – одна десятая.

Смотрю на Марго большими глазами. Мы же даже не начали делать второе условие, не говоря уже о том, чтобы посчитать конечный результат и погрешность. Она просто сказала наобум, не подумав, что Зинаида Васильевна может попросить показать вычисления.

– Какие у вас средние показатели?

Марго наклоняется к листочку. Диктует цифры, которые на половину то, что мы получили, на половину, видать, из её головы. Зинаида Васильевна записывает их, достает калькулятор.

Это жесть. Сейчас она посчитает, и, если не повезёт – у нас будут проблемы. И ладно, если просто ответ не совпадет. Она же попросит показать, как мы считали, а у нас-то ничего нет. И тогда Зинаида Васильевна поймет, что Марго обманула её. И вот это уже будет полная жесть.

Толстые пальцы физички тыкают кнопки калькулятора с таким нажимом, будто чем сильнее нажимать, тем точнее будет результат. Чувствую, как по виску катится капля пота. Во рту пересохло. И, кажется, я забыл, как дышать.

Зинаида Васильевна последний раз нажимает на кнопку.

– Верно. Что ж, хорошо. Тогда сидите тихо и не мешайте остальным.

Она снова утыкается в свои бумаги.

Облегчённо вздыхаю. Смотрю на Марго – она улыбается, записывает числа в таблицу.

– На этот раз нам повезло, но больше так не делай.

– Повезло? – Марго фыркает, – я посчитала это.

– Как ты сделала это без калькулятора и данных?

– Дело в том, – Марго наклоняется к моему уху, – что в детстве мне в мозг установили микрочип, и с тех пор я могу рассчитать всё, что угодно.

– Чего-о?

Марго смеется.

– Шучу. Ты что, поверил? Я просто ответы загуглила.

– А, понятно.

Замечаю, что телефона на парте нет, а в карманах Марго его не носит. Странно, а как же она загуглила? И когда?

Мы спускаемся по лестнице.

– Марго, ты не могла бы расписаться вместо моей мамы?

Протягиваю ей дневник. Она пробегается глазами по оценкам.

Чувствую, как на меня наваливается рука. Узнаю эти часы. Влад встревает между мной и Марго, облокачиваясь на наши плечи. Так и хочется переломать ему кости, чтобы не трогал мою девушку.

– Марго, пойдем покурим, а? – Влад заглядывает в мой дневник, прицыкивая, – Санчо-Санчо, сколько двоек понахватал, ай-яй-яй.

Схватить бы его за шкирку и спустить с этой лестницы.

– Лучше попроси Иру, – Марго отдает мне дневник, – у нее хорошо получается подделывать подписи.

– Что, Санчо, боишься, что мамка по голове настучит?

Надоело. Спихиваю руку Влада с плеча.

– Воу-воу, – он хватается за мой воротник, не отстает, – у тебя какие-то проблемы, Санчо?

Марго встает между нами, расталкивая в стороны.

– Влад, я курить. Ты со мной?

– Конечно.

Они спускаются к двери, выходящей на задний двор школы. Влад посылает мне воздушный поцелуй, подмигивая. Ну, уж нет, вдвоем я их не оставлю.

– Что, Санчо, тоже воздухом решил подышать?

Влад достает из кармана связку ключей с брелоком в виде сисястой бабы. Подбирает один из них и открывает дверь.

Опаздываем на русский язык. К Ильичке.

– Здравствуйте, Ирина Ильинична, можно войти?

Она смотрит на часы. Затем на нас.

– Громов, Николаева. Потрудитесь объяснить, почему вы приходите позже звонка на семь минут.

Влад высовывается из-за наших спин. Прокашливается. От него несет табаком.

– Простите, Ирина Ильинична, мы задержались по моей вине.

Ильичка как будто расстраивается.

– Что ж, проходите.

Хоть раз мне удалось воспользоваться положением Владислава Быкова, любимчика всех учителей. И, по случайному совпадению, сына директрисы.

Подсаживаюсь к Алексу. Его кудряшки собраны в хвостики, по бокам и на макушке, как у пятилетней девочки. Сдерживаюсь, чтобы не заржать.

– Отлично выглядишь.

Он, довольный, кивает.

– Я стар-рался.

На русском всегда уныло. ЕГЭ, ЕГЭ, ЕГЭ. Сидим и решаем варианты. Один за другим. Или разбираем темы, а потом снова однотипные задания. Так скучно.