Грома бой

Усмехаюсь, помещаю препарат под объектив. Настраиваю фокус.

– Какой ты жестокий! – Алиса складывает руки перед собой, – ты бесчувственный тюрбан, Санчо.

– Это же всего лишь одноклеточные, – смотрю в окуляр, – не принимай так близко к сердцу, ты же будущий врач.

– Ты же будущий врач, – она передразнивает меня, – раз всё знаешь, сам на врача и поступай.

– Нет, спасибо, – улыбаюсь, посмеиваясь.

Звон стекла. Оборачиваемся. Под гогот Карпова и Кагана Катя Графова собирает с пола осколки препарата.

Придурки.

Алиса подтаскивает к себе микроскоп. Случайно заглядываю в вырез её розовой кофточки. За строгой школьной формой я не замечал, какие у Алисы привлекательные формы, стройная талия. В её фигуре нет ничего кричаще сексуального, скорее, полно нежности и хрупкости. Отвожу взгляд, пока она не заметила.

Как же не хватает женского тела. Её тела.

– Алиса, я хотел тебя спросить, – рисую в альбоме инфузорию, – ты собираешься вообще мириться с Алексом?

– Да я бы с удовольствием, – она заглядывает в окуляр, – но я даже не знаю, как к нему подступиться.

– Просто поговори с ним. Напиши, в конце концов. Он же твой лучший друг, вы дружите с первого класса, ты сама мне говорила. Он будет рад с тобой помириться.

– Ну, нет, – Алиса хмурится, – я не хочу, чтобы это выглядело так, что я бегаю за ним. Он всё-таки тоже не прав.

Закрываю лицо рукой.

С самого утра ноет левая рука. Должно быть, перемены в погоде. Какой смысл в частичной потере чувствительности, если всё равно ощущается, как ломит кости?

А ещё голова болит. Но это уже не из-за погоды: сегодня до глубокой ночи занимался физикой. Как и все выходные, в общем-то.

10:13. Понедельник, 22 октября.

–2 с. Осадки.

Движение на дороге затруднено.

Перемена. Пора.

Не иду на кофейные сплетни и слежу, чтобы Алиса меня не преследовала.

Подхожу к библиотеке. Дверь открыта. Библиотекарь, женщина с длинным носом, выдает книжки двум мальчикам. Прохожу вдоль книжных полок до читательской зоны, где на столе стоит «MYSTERY BOX».

Достаю из портфеля бумажный свёрток. Он получился не очень аккуратным, но уж какой есть. Мне пришлось поломать голову, что ей подарить. В итоге, не придумал ничего лучше этого. Прикладываю открытку, на которой написано: «Алисе. Я поговорил кое с кем, он попросил передать вот это». Когда Алиса развернет свёрток, то обнаружит мармелад «Сладкая помощь» с надписью «Давай мириться».

Надеюсь, она поймет намек.

Бегу вниз по лестнице. У меня ещё есть время до конца кофейных сплетен.

На первом этаже, как всегда, много народа. Прохожу к раздевалке мимо двух странных девочек – у обеих какие-то красные повязки на руках. Уже не первый раз вижу эти повязки! Не беру в голову, слишком мало времени.

Нахожу куртку Алекса. Это очень просто, потому что у него единственного ярко-оранжевая куртка среди чёрных, серых и коричневых. Оглядываюсь по сторонам. Засовываю в его карман такой же бумажный свёрток и записку: «Алексу от ты-сам-знаешь-кого».

Надеюсь, он поймет намек.

Смотрю на свой листочек, на котором написано только: «Громов, 11 «А». 22.10.12» Передо мной контрольная работа по физике. И я ни черта не понимаю.

К чёрту всё. Я так больше не могу. Сдам пустую работу и уйду.

Нет, ты не можешь всё бросить. У тебя даже тройки в четверти нет.

Я знаю! Знаю! Но что мне делать? Я все выходные занимался этой чёртовой физикой. Решал задачи. Учил формулы и определения. Доставал Алекса по «Скайпу». А теперь не могу решить ни одного номера.

Поднимаю глаза. Зинаида Васильевна смотрит на меня через толстые очки, не моргая. Должно быть, так Энни Уилкс смотрела на Пола Шелдона24. Побыстрее опускаю взгляд.

Зачем? Зачем я попёрся в этот лицей? Пошёл бы в любую другую школу. Там бы доучился, получил золотую медаль. Но нет, мне надо было увязаться за девчонкой с красными волосами. О чём я только думал?

О девчонке. С красными волосами.

Делаю вдох. Выдох. Надо успокоиться. Ещё раз вдох. Выдох.

Ещё раз просматриваю контрольную работу. Пять задач. Допустим, первую я знаю, как решить – она легкая. Что же я могу сделать с остальными? Ну, пятая тоже не кажется сложной. Ладно, решу пока эти, а там посмотрим.

Мне приходится взять ещё пару листочков – предыдущие стали сплошной чернильной грязью. Пока я пытаюсь решать задачи, Миша Карпов – кучерявый дурак – сдает работу. А Маша Орлова, которая, как говорит Алиса, всё время жрёт и не толстеет, получает четвёрку в четверти. И я остаюсь один на один с физикой.

Часы на стене показывают пять – консультация уже полчаса, как должна была закончиться. Зинаида Васильевна поднимается с места, переваливаясь, а её бока будто из желе.

– Громов, ты там заснул, что ли?

Берёт тряпку, моет доску.

– Нет.

– Сдавайся уже, а то ночевать останемся, – она кашляет смехом.

Вздыхаю. Четвёртую задачу мне так и не удалось решить, а насчет третьей я не уверен. Дописываю ответ.

Зинаида Васильевна садится за стол. Протягиваю ей листочек. Она ворчит, что слишком грязно написано. Проверяет работу. У меня сердце ёкает, когда она перечёркивает красной ручкой одну из задач.