Грома бой

– Я думаю, ты знаешь, почему ты здесь, – говорит Груша, не глядя в мою сторону.

Не отвечаю.

Груша убирает всё лишнее со стола. Наводит порядок. Затем разворачивается ко мне, закинув ногу на ногу. Дышит на очки, протирает их салфеткой.

– Я вот только понять не могу: зачем ты-то туда полез, Саша? С Николаевой-то всё ясно: она давно утвердилась в нашей школе, как хулиганка. Ну, а ты? Такой хороший мальчик. Правильный. Как тебя угораздило связаться с этой девчонкой?

Сижу, сложив руки и потупив взгляд.

– Саша, давай поговорим, – Елена Михайловна поднимает на меня взгляд, притворно-ласковый, – я хочу тебе помочь. Расскажи мне, как всё было на самом деле. И никто не пострадает.

Должно быть, Марго что-то сказала. И от меня пытаются узнать, правда ли это. Но мы не созванивались, не обсуждали никакой общей версии – я не знаю, что она могла придумать. Надо держать язык за зубами, чтобы не сболтнуть лишнего.

– Я понимаю, у тебя такой возраст, – продолжает Груша, – бушуют гормоны и всё остальное. Но не стоит вестись на красивую обертку. Как правило, такие особы используют свою внешность, чтобы пудрить мозги мальчикам, вроде тебя.

– Не понимаю, к чему вы это.

– Я это к тому, – Груша нетерпеливо постукивает пальцами по столу, – что между тобой и Николаевой могут быть любые отношения. Но тут дело серьёзное. У тебя могут быть неприятности. Не надо идти на дно из-за мимолётного увлечения. Расскажи, как всё было на самом деле.

Да иди ты в жопу. Марго не какое-то «мимолётное увлечение», она моя девушка.

– Мне нечего вам сказать. Вы всё и так знаете.

– Я знаю то, – Груша пытается казаться добродушной, но слишком давит на слова, – что хороший мальчик связался с дурной компанией. Ввязался в неприятности. И теперь страдает от того, в какое положение он попал.

– М-м-м, спасибо. Но я в порядке.

– Ты хоть понимаешь, – губы Груши вытягиваются в ниточку, – что можешь встать на учет в детскую комнату милиции, вслед за своей подружкой?

– Чего? Марго ставят на учет?

– Нет, её уже не смогут поставить. А было время, она там числилась, да, – Груша расплывается в гадкой улыбке, – и выбралась она оттуда благодаря своей дружбе с Владом Быковым. Ты не знал? Видишь, она почему-то не потрудилась тебе рассказать.

Ничего не понимаю. Она вообще про мою Марго говорит? Какая нахрен детская комната милиции?

– Можно мне воды попить?

– Да, конечно.

Поднимаюсь с места, чуть не уронив стул. Подхожу к шкафчику, достаю одноразовый стаканчик. Наливаю холодной воды из кулера и залпом выпиваю. Наливаю ещё.

Нет, это неправда. Ни на каком учёте Марго не стояла. Груша просто страху нагоняет. Должно быть, думает, что таким образом заставит меня говорить.

Возможно. Но только вспомни, что Марго скрыла от тебя справку о свободном посещении. Что ей мешало так же и детскую комнату милиции утаить? К тому же, тут ещё и Влад затесался. Я так и не узнал, было ли между ними что-то раньше.

Ты что, готов поверить какой-то училке? Марго же твоя девушка. Ты должен доверять ей. Даже если это и правда – подумаешь, не рассказала. Об этом не треплются направо и налево. Это ошибка, и она явно не гордится ей, раз предпочла умолчать.

Сажусь обратно за парту. Допиваю воду.

– Мне всё равно нечего вам сказать. И с чего вы вообще взяли, что я что-то знаю?

– Не морочь мне голову, Громов! – Груша выходит из себя, – я смотрела запись с камеры! Я уверена, ты не просто мелькнул пару раз – ты был в кабинете с самого начала. И ты знаешь, что она сделала это не в состоянии аффекта!

– То есть, меня даже толком не видно?

Смотрю на Елену Михайловну. Она – на меня. Её красное лицо блестит от нахлынувших эмоций. Понимая, что теперь я точно ничего не скажу, Груша берёт телефон и выходит из кабинета. Дверь закрывается – мне не удастся подслушать, кому она звонит.

«Запись с камеры… не просто мелькнул пару раз… ты был в кабинете с самого начала» – значит ли это, что в кабинете Ильички была камера? Как мне тогда удалось не попасть в кадр? Должно быть, попал в слепую зону. Повезло же.

Прокручиваю в голове тот вечер. Как мы с Марго пришли в кабинет. Как она сказала остаться в дверях. А везение ли это?

Елена Михайловна возвращается в кабинет.

– Я позвонила Ирине Ильиничне, – Груша всё ещё взволнована, но её лицо больше не красное, – тебе сделают выговор. И я позвоню твоим родителям.

Киваю.

– Поздравляю. Легко отделался.

Надеюсь, что Марго тоже. Поднимаюсь с места, собираюсь уходить.

– Саш, – Груша останавливает меня, – ну ты хоть понимаешь, что вы натворили? Это же не какое-то мелкое хулиганство. Это уголовное дело. Могли пострадать люди, в конце концов! Это же серьёзно. И всё ради чего? Ради принципа?

Не знаю, что ответить.

– Ладно, – Груша машет рукой, – иди.

Лифт поднимается на мой этаж.

Прежде, чем пойти домой, набираю номер Марго. Гудки проходят, но она не отвечает. Набираю второй раз – сбрасывает. Значит, занята. Тогда звоню Ире.

– Алло-алло? Санчо! Хорошо, что ты позвонил! Ты где?

– Меня уже отпустили. Ты говорила с Марго?

– Нет. Я вообще не знаю, что с ней.

– Я тоже, – вздыхаю, – я пытался дозвониться, но она не берёт трубку.