Громче, чем тишина. Первая в России книга о семейном киднеппинге

Через пару часов снова заметила его, уже на автобусной остановке. Опять пошла следом, надеясь, что Рома «отведет» меня туда, где скрывается ребенок. Тело дрожало в промокшей одежде, но надежда пульсировала в висках. Он свернул на улицу Советов, нырнул в подземный переход и зашел на городской рынок. Держа дистанцию между нами, я не боялась его упустить, ведь это довольно сложно при его-то росте.

Кажется, он остановился у торговой палатки. Я наблюдала за ним с параллельного торгового ряда. Я чувствовала себя героиней какого-то фильма. Наверное, зрителю со стороны это могло бы показаться игрой двух супругов. Воздух пах свежестью южной зимы… А вдруг все еще можно вернуть назад? Вдруг Рома очнется и решит прекратить бегать от меня, зная, что я все равно никуда не уеду без Ксюши.

Мой внутренний голос решил поиграть со мной в сарказм и подкидывал риторические вопросы… Тем временем Рома что-то покупал. Кажется, батарейки. Вот он достает из кармана диктофон и вставляет их туда. Мой внутренний голос, отыграв в голове целый спектакль о том, как безумие в один момент может закончиться сценой нашего примирения с Ро-мой и скорейшим воссоединением с Ксюшей, стыдливо исчез, оставив в сознании лишь трезвую догадку: «Вероятно, готовится к новой встрече. Планирует вести запись».

Рома вышел с рынка и свернул в узкий проход между улицами, который был известен только местным. Там продавались радиодетали. Сидя на коврах, люди играли в нарды. Рома поднимался, то и дело исчезая в изгибах узкой лестницы. Я спешила за ним куда-то вверх. Наконец, вынырнув из узкого прохода на широкую улицу, заметила, что Рома переходит проспект Видова. Прямо перед ним были ворота храма. Я шла за ним. Судя по столпотворению, сегодня, должно быть, праздник Крещения, – мелькнула в голове мысль.

Народу в храме было не меньше, чем на городском рынке. Вслед за бывшим мужем я вошла внутрь. Увидела, что он поставил свечку. Вскоре началась служба. Первое время Рома еще был в поле моего зрения, но потом мой взгляд переключился на лицо священника: оно казалось мне очень знакомым. Откуда я могла его знать? Перед глазами замелькали картинки из прошлого.

…Три месяца назад, в один из моих первых приездов в Новороссийск, еще до начала суда, когда еще никого я здесь не знала, я неприкаянно металась в надежде найти и увидеть ребенка. Тогда в социальных сетях мне вызвался помочь один местный житель. Вместе с ним мы объехали все известные мне адреса Проценко, где мог бы находиться мой ребенок. Но Ксюши там не было. Помню, как, возвращаясь с дачи в Широкой Балке, он остановил машину на середине пустой дороги вдоль пляжа. Передо мной открылся огромный изогнутый пляж, который всегда был полон туристов. Мы еще совсем недавно купались здесь все вместе, а Ксюша училась плавать в море, не сходя с моих рук.

В октябре этот пляж казался пустым и обнаженным. Свинцовый закат, камни и шепот волн. Тишина, лишенная суеты. Показалось, что даже солнце осталось в летних закатах. Морской воздух был насыщен одиночеством и тоской. Мы тогда застыли, молча глядя куда-то вперед. Горизонт соединял две огромные плоскости ровной серой линией. Потом мой спутник вернулся к машине и отвез меня в центральное отделение милиции Новороссийска, где я написала заявление о розыске Ксюши. В ту ночь я провела в отделении часов пять, до самого утра. Как же давно все это было, неужели время перестало принадлежать мне, ведь прошло всего несколько месяцев?

Того мужчину звали Евгений. Он ничего о себе не рассказал, упомянул лишь, что я всегда могу к нему обратиться, если что-то понадобится… И вот сейчас, стоя в храме и вглядываясь в лицо священника, я узнала его, того самого Евгения! А он, как и Рома, меня не видел и не замечал. Евгений вел службу и даже представления не имел о том, что именно сейчас, тут, в нескольких метрах друг от друга, стоим мы – Рома и я. Может быть, это был знак, что наше примирение все же возможно? Может, в глубине души Рома искал покаяния, потому и оказался здесь? Может, он также мучается в поисках решения? Казалось символичным то, что мы пришли искать утешения к одному источнику – единственному в этом городе православному храму. Я тоже поставила свечку и помолилась о том, чтобы смягчились сердца моих обидчиков. Чтобы спала пелена заблуждения с их глаз, и чтобы Ксюша была здорова.

Пока я молилась, Рома исчез. Я его упустила.

Глава 6

Вернувшись домой в «Трапезунд», зашла на блог Ольги Слуцкер.

OLYA_SLOUTSKER

ПИСЬМО № 10, октябрь 2009 г.

Миша, Анечка, наверное, вы спрашиваете себя, как там ваша мама, как она живет без вас?

Я живу очень странной жизнью. Мне очень плохо без вас. Когда ваш папа не пустил меня в дом, когда он разлучил меня с вами, мне показалось, что мир рухнул. Я чувствовала себя чудовищно. Я хотела умереть, когда я поняла, что все это надолго и нет быстрых путей разрешения этой проблемы.