Громобой

— Прутик! — Голос капитана был едва слышен среди грохота и рева бури. — Я могу потерять свой корабль. Я даже могу потерять свою жизнь. И если это суждено, то так тому и быть. Но если я потеряю тебя… Это было бы… — Он замолчал. — Прутик, сын мой. Я люблю тебя. Но ты должен покинуть корабль — ради себя и ради меня. Ты ведь понимаешь это?

Прутик кивнул, а глаза его наполнились слезами.

— Молодец, — сказал Облачный Волк. Затем, неуклюже нагибаясь, он торопливо отстегнул пояс, обернул его вокруг ножен и протянул Прутику. — Возьми мой меч.

Пальцы Прутика коснулись руки отца.

— Мы ведь увидим друг друга снова, да? — всхлипнул он.

— Будь уверен в этом, — ответил Облачный Волк. — Когда я вновь обрету контроль над кораблем, я вернусь за всеми вами. А теперь прыгай, — промолвил он, резко переводя взгляд на панель рычагов управления.

Прутик печально повернулся. Когда он достиг борта, то обернулся и бросил прощальный взгляд на отца.

— Ни пуха ни пера! — крикнул он завывающему ветру и бросился вниз.

В следующий миг он завопил от страха. Он камнем летел вниз. Должно быть, парашютные крылья оказались повреждены, когда Хитрован заталкивал его в будку.

— Папа! — вскрикнул Прутик. — Па-пааа!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. В СУМЕРЕЧНЫЙ ЛЕС

Прутик зажмурился, падая все стремительнее. Вот когда ему пригодилась бы помощь Птицы-Помогарь, которая поклялась охранять его. Но, конечно же, она и не вздумала появиться.

Он уже перестал было и надеяться, когда вдруг услышал громкий щелчок. Механизм сработал, крылья раскрылись, и — у-у-у-у-х — шелковые полотна натянулись, как паруса. Прутик закачался, как лист на ветру.

Он открыл глаза и попытался распрямиться. В первый раз ему пришлось совершить прыжок, и тем не менее, когда Прутик откинул ноги назад и выбросил руки вперед, как его учили, он обнаружил, что легко скользит по воздуху.

— Лечу! — в восторге закричал он, когда ветер подхватил и откинул его волосы назад. — Я лечу-у-у

— У-У!

Воздух вокруг него гудел и грохотал. Происходило что-то новое и непонятное. Молния, которая до сих пор ограничивалась внешней стеной облаков, неожиданно начала выбрасывать свои длинные тонкие нити в центр Великой Бури. Они соединялись и закручивались в гигантский шар.

Прутик в изумлении наблюдал за этим. «Должно быть, Великая Буря готовится извергнуть сноп молний. Это то, радичего все и затевалось. Это то, что мы пришли увидеть, — рождение грозофракса!»

Световой шар рос, становясь все больше и больше. Прутик зажмурился: зрелище было хоть и великолепно, но смотреть на него было больно. И когда он открыл глаза и прищурился, то заметил маленькое темное пятно в центре розовато-зеленого фосфорического свечения.

«Это же „Громобой“!» — замер он.

Он снова прищурился. Не было никаких сомнений. «Громобой» был внутри светящегося шара, который, в свою очередь, находился посередине Великой Бури. И в самом центре всего этого стоял его отец, Облачный Волк — Квинтиниус Верджиникс, лучший ученик, которого когда-либо видела Рыцарская Академия, — и смело продолжал вести свой корабль. Сердце Прутика наполнилось гордостью.

Гул становился громче, свет — ярче. Наэлектризованный воздух, казалось, дрожал, как живое существо.

Что же сейчас произойдет?

Внезапно Прутика ударило в спину, и он опрокинулся. Парашютные крылья затрещали, и ему ничего не осталось, как только молиться о том, чтобы их не сорвало с плеч.

Сверкавшие над ним прожилки молний постепенно угасали, так как электрическая сила была практически полностью выкачана из облаков. Стоявшие до сих пор дыбом волосы внезапно опустились. Вся энергия бури теперь сконцентрировалась в огромном шаре молнии.

Прутик затаил дыхание, продолжая медленно скользить вниз. Сердце гулко стучало в груди, а ладони были мокрые.

— Защити меня, небо! — в страхе прошептал он.

Затем совершенно неожиданно и безо всякого предупреждения — б-у-у-ум! — световой шар взорвался с невероятным грохотом и ослепительной вспышкой.

Ударная волна прокатилась по небу. Прутик задрожал от страха. В следующее мгновение свирепый шквал вновь опрокинул его и швырнул в надвигавшуюся гряду облаков.

— А-а-а-а-а-а! — вскричал он, когда завывающий вихрь закружил и завертел его. Прутик отчаянно дергал ногами и пытался махать руками — но тщетно. Ветер был неодолим. Все, что Прутик мог сделать, — это отдаться на произвол стихии.

Он продолжал падать. Шелковые полотнища вывернуло наизнанку, и Прутик в тревоге закричал, когда его закрутило и завертело среди клубившихся пурпурных облаков:

— Н-е-е-е-т!

Он летел все дальше — руки внизу, коленки где-то за ушами — и даже не пытался управлять крыльями, опасаясь, что в этом случае они сломаются под напором ветра. Шею скрутило, а спину согнуло пополам.

— Хватит! — задыхаясь, стонал он. — Да когда же это прекратится!

И в тот же миг это действительно прекратилось. В конце концов Великая Буря выплюнула его, как косточку, из своего клокочущего чрева. Это жуткое испытание продолжалось не дольше нескольких секунд, но Прутику они показались вечностью.

— Слава небу! — благодарно прошептал он.